Шрифт:
Закладка:
И молнией ударит в грудь строка!
Как в море шторм осеннею порою,
Она напомнит молодость герою,
И не устанет мстить его рука.
Вставай! Вставай! Я вижу: за горою
Плывут на Родину цветные облака.
Там ценят земляки попрежнему твой труд,
Там партизан, о прошлом вспоминая,
Идёт на смерть за честь родного края,
И кобзари о нём твои слова поют…
Довольно! Хватит! В комнате пустой
Я от строки к строке гоняю рифму злую,
Я строю, рушу, мну — звенит глагол литой!
И, вспоминая юность боевую
И вспоминая молодость мою,
Кляну я свой недуг, зову и негодую,
Над павшими за нас я горько слёзы лью,
И, кровной матери призыв благословляя,
Тебе я, Родина, тебе я, мать святая,
Несу мою любовь и мщение пою…
1942. Июнь — сентябрь.
БАЛЛАДА О ЧЕТЫРЕХ РАССТРЕЛЯННЫХ
Расстрелян хозяин,
И дочь, и жена,
И маленький внучек.
Квартира пуста.
За что же расстреляны?
В чём их вина?
Молчат на дороге
Четыре креста.
Быть может, убиты
За сына-бойца,
Что пал за Москву,
За родные места
Геройскою смертью
Под вихрем свинца?
Молчат на дороге
Четыре креста.
Все знают: не скажут
Комод у окна,
Кривой рукомойник,
Двух кресел чета, —
Связала их клятвой
О мести война.
Молчат на дороге
Четыре креста.
1944.
УРАЛ
Угрюмый взгляд его спокоен,
Ревёт огонь, звенит металл!
Не спит ночами старый воин,
Куёт оружие Урал.
Огонь! Он верит в это слово:
Огонь рождает чудеса!
И правда голоса стального
Трясёт седьмые небеса!
Он полнит речи Емельяна,
Ермак ценил его совет.
Под тенью молота-титана
С ним Пётр садился за обед.
Он бил француза, шведа, финна,
Трещали кости и мечи.
У немца, сукиного сына,
Он от Берлина взял ключи.
Что без него в бою отвага?
В броню оденет он её!
Кипит в ковшах стальная брага,
Клокочет грозное литьё!
И, не мигая, в пламя горна
Глядит задумчиво кузнец.
Туда, где плавятся покорно
Чугун, железо и свинец.
Он знает: там, где честь куётся, —
Сталь убивает наповал.
Недаром имя полководца
Он сам для вечности ковал!
Он знает: близится победа.
Ещё раз русские штыки
У фрица — наглого соседа —
Пересчитают позвонки!
И он за труд берётся снова,
Дрожат долины и леса,
И тень от молота стального
Уходит к звёздам в небеса.
Но взгляд у кузнеца спокоен:
Ревёт огонь, звенит металл!
Не спит ночами старый воин,
Куёт оружие Урал.
1943.
МАТРОССКАЯ ЛЕГЕНДА
Матрос на скале у Байдарских ворот,
Как тёмная туча, над морем встаёт,
На каске матроса зияет пролом,
Бушлат и тельняшка дымятся на нём.
Браток, это сон или вражий обман?
Иль с моря в глаза наплывает туман?
Рука исполина простёрта вперёд,
Как будто он в битву живого зовёт.
Как будто он кличет: «Ребята, за мной!
Зовёт моряков Севастополь родной…»
Иль это не голос, а буря сама?
Иль это приказ повторяют грома?!.
Безмолвна долина; глядят моряки:
Не видно над морем могучей руки.
Лишь в мареве бледном к подножью скалы
Бросаются с криком степные орлы.
Бросаются, падают, хрипло кричат
И, перья роняя, всё смотрят назад,
Туда, где над морем в заоблачный плёс
Уносится бурей Бессмертный Матрос.
1944–1945.
СЕЛЕНЬЕ КЛЮСЫ
Здесь было некогда селенье,
Теперь всё пусто. Никого.
Как будто светопреставленье
Прошло по улицам его.
В садах бурьян и запустенье,
Цепы притихли на току,
Скелет амбара, как виденье,
Устало дремлет на боку.
Всё спит. Под пеплом мирный кров.
Мяучит кот на пепелище,
И трупами набитый ров
Ведёт на сельское кладбище.
Лишь хата с крышей набекрень
Одна, как с тяжкого похмелья,
Уставилась на ясный день
И ждёт упрямо новоселья.
Кто предсказал ей наш приход?
Орудий гром? Весенний лёд?
Уже идёт за нами вслед
Трудов и песен гул весёлый:
В лесу садятся за обед
Строители и новосёлы.
И скоро лес под топорами
Застонет шумно, загудит,
Пустырь покроется дворами
И в сельсовете инвалид
Начнёт по вечерам беседу
Про нашу славную победу.
Не так ли после ночи длинной
Редеет мгла, рассвет встаёт,
И слышно в песне петушиной:
Вставайте люди! Жизнь идёт!
1943.
БЕЛОРУССКОЕ ШОССЕ
Что задумалась, дорога?
Что друзей встречаешь строго,
Белорусское шоссе?
Над тобой до горизонта
Разбросалось небо фронта
В ясной утренней красе.
Или вспомнилось былое
Горе-думы, время злое,
Кнут на барской полосе?
Или не вернулись все,
Кто за славою героя
Уходил на поле боя?
Погляди: я жив-здоров!
Жив со мной Иван Серов,
Жив Клочко, стрелок умелый,
Жив немного поседелый,
Как дубок, могучий Ян,
Запевало-партизан.
Что же ты, скажи, дорога,
Так друзей встречаешь строго?
Отчего, скажи, шоссе,
Не такое ты, как все?
Иль хлебнуло горя
