Шрифт:
Закладка:
— А что ж я, по–вашему, делаю?!
Агронаука оперирует двумя видами плодородия. Потенциальное плодородие — это вероятная продуктивность почвы, исходя из содержания питательных элементов и гумуса. Эффективное плодородие — реальная продуктивность, которую получили на практике. Ни то, ни другое не объясняет, в чём заключена суть плодородия и как его увеличить. И эффективное плодородие (слово–то какое ввернули!) с потенциальным ну никак не совпадает. Потому что плодородие — не набор параметров. Плодородие — это процесс. Оно не имеется — оно происходит.
Разложение органики на порядок повышает микробную активность и выделение С02. Углеводы — корм для азотофиксаторов — в разы повышают фиксацию азота. Фактически, органика регулирует азотный обмен с атмосферой. Плюс весь азот растений, «гуляющий» от белков почвенной живности до простых нитратов, и наоборот. Распад органики активизирует и микробное «растворение» калия и фосфора. Тут же идёт синтез БАВ и защитных веществ. Одновременно органика, «оседающая» в гумус, оптимизирует водно–физические свойства почвы. На урожай работает не «потенциальное плодородие», а конкретный вегетативный процесс в реальном времени. В почве ежеминутно происходит синергетическое взаимодействие органики, микробов и ППК — динамическое плодородие.
Динамическое плодородие — это биологическое превращение энергии старого органического вещества в новую биомассу.
Парадокс: несмотря на циклопические суммы и глобальные проекты аграрной науки, динамическое плодородие в земледелии никогда научно не воспроизводилось. Вместо организации круговорота мы «планово и научно» выкидываем из него огромные массы органики. Более того, плодородие технологически проклято: почва со свежей органикой считается «незрелой», растительные остатки на пашне — брак, за них можно и выговор получить! Целый сезон поля держатся под паром, чтобы «накопить потенциальное плодородие» — жалкие крохи от плодородия динамического. Внеся навоз под пар, мы целое лето ничего не выращиваем, а только тратим свою энергию, чтобы пустить на ветер энергию органики. Вместо урожая — убыток от упущенного урожая плюс ущерб от обработки пустого поля!
Истинная цена двух «теорий»
Вырастили вместе свет и мрак Атомного взрыва шампиньон.
Богу Сатана совсем не враг, А коллега, друг и компаньон!
И. Губерман
Полтора века назад немецкий агроном Альбрехт Тэер констатировал связь урожая с содержанием гумуса и предположил, что плодородие определяется гумусом. Вскоре его земляк Юстус Либих констатировал рост растений на растворах солей, из чего заключим, что плодородие определяется минеральными веществами. Справедливости ради отметим: сам Либих был далёк от столь однобокого понимания растения, но вот для фабрикантов его вывод оказался просто подарком, и они быстренько вырастили из него прибыльную науку. Две гипотезы, скрестив шпаги, очертили незыблемую плоскость для дискуссий: или — или. Началась увлечённая борьба «за право и лево». Гипотезы объявили себя теориями. Свежеиспечённые науки родили селевой поток — более двухсот тысяч научных диссертаций! До сих пор главный смысл большинства из них — верность одной из двух гипотез. Единичные работы, выходящие из этой плоскости, попросту не замечаются ввиду их объёмной неохватности для двумерного мышления.
Меж тем земледельцы, честно пытавшиеся применять как ту, так и сю теорию, периодически разорялись, а почвы планомерно деградировали. Следуя этими путями, человечество испоганило два из трех миллиардов га плодородных земель планеты.
История учит: если у руля две противоборствующих теории, они обе равно далеки от реальности. Более верной будет третья — объединяющая эти обе.
Так и есть: ни гумусная, ни минеральная теория не применимы на практике. Обе они ошибочны в главном: плодородие — не количественная характеристика «биокосного тела», а динамика, движимая энергией. И вражда этих «теорий» — лишь видимость. По сути же они партнёры по бизнесу. Обе сводят как питание, так и плодородие к количественному содержанию нескольких веществ, объявленных самыми важными. Обе, таким образом, обеспечивают глобальный рынок для торговли ресурсами планеты. Обе игнорируют растительные остатки, а значит и реальное, динамическое плодородие, и реальные урожаи. Обе поддерживают иллюзию управляемой искусственности агроценозов. Обе, таким образом, поощряют гибельную практику одностороннего изъятия почвенных ресурсов. Обе наши теории — коллеги по апокалипсису!
И вот их компромиссный результат: компосты, «биогумусы» и гуматно–минеральные удобрения. Гумусники радуются гумусу. Минералыцики — минеральному составу. Да здравствует союз теорий! Только растения на этот «прорыв интеллекта» чхать хотели. Не нужны им ни такой гумус, ни такие минералы. Им нужно, чтобы всё это создавалось, рождалось в их присутствии и при их участии. Им нужна сама трансформация органики в гумус — огонь, питающий все обмены, синтезы и симбиозы, в которых растение берёт для себя всё нужное.
Органические удобреніія трезвым глазом
Навоз! Как много в этом слове…
НИИ органических удобрений срочно объявляет день донора!
Как уже сказано, животные усваивают 20–25% корма, а остальное мудро отдают обратно окружающей среде — заботятся о почве. То есть 75% всех урожаев страны переходит в навозы, и ещё до 15%‑в осадки сточных вод городов. Не забудем и об остатках растений. Для восполнения плодородия — вполне достаточно! Однако вернуть навоз на поля мы не могли и не сможем. Это нереально по простой причине: возить тяжёлый навоз дальше 3 км уже убыточно. Л работать с ним тяжко и небезопасно по санитарным нормам.
Главные недостатоки навозов: необходимость «возить воду», техническая трудность внесения, а также заражённость сорняками, патогенными микробами и гельминтами — наука не особо пытается устранить. Гидросмыв — просто разведение навоза водой, он ещё на порядок утяжеляет перевозки и усиливает заражение среды. Да и очистка воды
