может "собирать интимные данные с целевого устройства, включая перехват данных через микрофон и камеру, а также сбор данных о местоположении". Это касается не только Соединенных Штатов или группы НСО. В Украине российское правительство использует Telegram, кроссплатформенную систему обмена мгновенными сообщениями, чтобы следить за людьми и способствовать расколу.

Сравните это с тем, как WhatsApp, Instagram и такие социальные сети, как Parler и Gab, использовались сторонниками президента Трампа для организации восстания и штурма здания Капитолия 6 января 2021 года. В том числе ветераны войн в Ираке и Афганистане, один из которых, Эшли Бэббит, был застрелен полицией Капитолия. - Цель восстания - помешать Конгрессу подтвердить победу президента Байдена на выборах. Записывая и транслируя события со своих смартфонов, герои создавали данные, которые позволили ФБР легко идентифицировать и впоследствии арестовать их. В то же время события на Капитолии создали цифровой архив, на который сторонники Трампа могут оглядываться и ссылаться в своих усилиях по переизбранию сорок пятого президента. Смартфон и цифровая экосистема, которую он породил, создали целый ряд совершенно новых медиа для войны и насилия. При этом мы теперь наблюдаем постоянно меняющееся зрелище мнений и представлений, которые выплескиваются и перетекают друг в друга, независимо от того, где они высказываются - за границей или дома.

По мнению евангелистов информационного века, интернет приведет к распространению демократии и движению вперед. Например, в 2011 году сетевые технологии позволили собрать большое количество протестующих на площади Тахир в Каире; затем эти протестующие призвали к свержению президента Египта Хосни Мубарака (Tufecki 2017). Но для авторитарных властей, повстанцев и террористов информационная экология XXI века также способствует разделению, страху и неуверенности. Например, афганцы научились писать в Facebook все, что им вздумается, хранить любую информацию на своих личных устройствах и оставлять изображения или данные в облаке, не опасаясь за последствия. Однако с тех пор как талибы вновь захватили Кабул в августе 2021 года, афганцам приходится взвешивать, какие части своего цифрового "я" они должны удалить, опасаясь возмездия. В этом случае "проблема заключается в том, как сбалансировать получение информации - например, о том, что происходит в аэропорту, и о людях, пытающихся связаться с вами, - и исключить доказательства, которые группа могла бы использовать для того, чтобы обвинить вас в чем-то и вернуть вас обратно, чтобы сделать из вас пример". Таким образом, цифровая среда - это не просто еще один канал для распространения недоверия среди противников и укрепления поддержки среди обращенных, но и сама зона боевых действий. Теперь онлайн и офлайн опыт интегрируются, формируют восприятие и побуждают людей к действию.

Информационные инфраструктуры усугубляют распределение недоверия, причем неравномерно и с эффектами второго и третьего порядка, которые трудно контролировать. Региональные войны всегда предоставляли крупным державам возможность испытать новое оборудование и соответствующую концепцию военных операций. Например, война между Арменией и Азербайджаном в сентябре 2020 года позволила Израилю убедиться в эффективности своих боеприпасов "Гарпия" и "Хароп" . Беспилотники, используемые вооруженными силами Азербайджана, вызвали бурные дискуссии в социальных сетях о том, действительно ли они положили конец эре танков. Большая часть этих дебатов, тем не менее, была сформирована благодаря наличию онлайн-СМИ, посвященных этим войнам. Перед началом военных действий азербайджанская армия выпустила рок-трек под названием "Огонь", написанный Нармин Керимбековой, Джейхуном Зейналовым и группой "Нур", в клипе которого активно использовался беспилотник "Гарпия". По мере развития войны это видео стало вирусным, сформировав восприятие и став основой для пропаганды и комментариев в социальных сетях, которые последовали за этим.

Не говоря уже об эффективности беспилотников, этот конфликт также предоставил возможность проверить, как информационные операции под руководством государства могут быть использованы на поле боя. В частности, как различные информационные инфраструктуры в Армении и Азербайджане могли повлиять на то, как изображался конфликт? По данным неправительственной организации Freedom House, Армения имеет более открытый подход к доступу в Интернет по сравнению с Азербайджаном. Однако эта открытость может быть использована против Армении. Действительно, способность Азербайджана доминировать в социальных сетях почти наверняка имела большее отношение к решению Баку использовать кибератаки на Армению, одновременно подавляя своих критиков внутри страны и непосредственно беря под контроль свои пропагандистские усилия в Интернете. В результате этого более открытый подход Армении к свободе сети был подавлен, и страна стала уязвима к атакам типа "распределенный отказ в обслуживании", которые сделали недоступными многие турецкие и азербайджанские сайты и создали проблемы с доступом к TikTok.

Учитывая хаос, который могут создать подобные атаки, спецслужбы неизбежно потратили немало времени на то, чтобы понять, как приспособиться к тому, как гражданские информационные инфраструктуры радикально изменили социальное взаимодействие. Опасение заключается в том, что эти новые технологии будут способствовать формированию "встроенной пятой колонны, где каждый человек, сам того не подозревая, будет вести себя в соответствии с планами одного из наших конкурентов". Это имеет военное измерение, когда замешательство дома может быть использовано для получения стратегического или тактического преимущества в войне (Chotikul 1986; Thomas 2004). Один из способов, с помощью которого вооруженные силы пытались справиться с проблемами, возникающими в результате подрывной деятельности, заключался в том, чтобы попытаться ускорить скорость принятия решений. Это позволило бы им действовать быстрее, чем те, кто пытается подорвать сплоченность внутри страны. Для западных вооруженных сил это означает интеграцию существующих государственных структур, доктрин и цифровых платформ с подразделениями, отвечающими за проведение воздушных, наземных, морских, кибер- и информационных операций. В Великобритании надеются, что эти разрозненные сферы военной и правительственной деятельности могут быть объединены для оказания согласованного политического воздействия с высокой скоростью, чтобы получить "информационное преимущество". Тем не менее, неясно, как мы можем реалистично представить себе "информационное преимущество", когда гиперсвязь, информационная перегрузка, вездесущее наблюдение и разрастающиеся социальные сети способствуют возникновению среды, не требующей доверия.

Если смотреть через призму этих бюрократических структур, то опыт войны по-прежнему определяется тем, как организованы вооруженные силы. Однако если смотреть на опыт войны через призму военных, то полезным способом осмысления опыта в цифровых условиях является "измерение". Например, Лоуренс Скотт утверждает, что цифровые технологии меняют человеческий облик до такой степени, что мы становимся "четырехмерными". Он утверждает, что

Четвертое измерение не располагается аккуратно над или по другую сторону вещей. Оно не является пристройкой к чердаку. Скорее, оно искажает старые измерения. Так и с оцифровкой, которая больше не является пространством, в которое мы входим и из которого выходим по телефонным линиям. Сам старый мир приобрел, по сути, четырехмерность. (Scott 2015, p. xv)

Даже если у вас нет аккаунта в Facebook, компания