Шрифт:
Закладка:
Костры горят, из чанов дымит, куры кудахчут, козы блеют, всплески у водоёма, смех детворы сквозь лёгкий гомон, жизнь размеренная. Кажется, что ничего никому не надо. Скучает стан. И мы еле плетёмся, потому что впереди повозка с камнями еле едет, а её никак не обойти, разве что по головам сельчан и их пожиткам, которые выставлены вдоль дороги, как на птичьем рынке.
Суккубы вокруг встречаются разные. В основном дохлые мужики и некрасивые бабы с облезлыми рогами. Но наблюдаются изредка мелькающие крепкие воины, да роскошные барышни, которыми можно полюбоваться. Особенно если учесть, что в лёгких коротких платьях свободно болтаются сиськи, а из разрезов то и дело выглядывают бёрда.
Нас с Ольви местные рассматривают с открытым интересом, даже не стесняясь. Суккубки мимо проходящие или занятые делом у своих шатров — это одно. Начали выглядывать из своих домиков девушки, похоже, специально на нас посмотреть и себя показать. Будто только пробудились спящие красавицы от запаха моего пота!
На любой вкус и цвет дамочки показываются практически из каждого шатра по одной. Все полуголые, сексапильные, взгляды похотливые! У меня аж член подёргиваться начал. Одна молодуха крупная, но не толстая, телом качнула, сиську круглую размера пятого демонстрируя на пару мгновений из глубоко выреза туники! Ух, а взгляд пожирающий. Мой уловила, отступила в темноту шатра зазывающе, да так, что одни глаза и сиськи смотрят! Но тут ещё три пары глаз замелькали на уровне груди и бёдер. И девица, растеряв весь сексуальный образ да настрой, погнала своих детишек по шатру.
Ситуация чуть отрезвила, но не отбила желание в неспешной прогулке любоваться красивыми женщинами.
А те всё выходят кокетливо под вечерний свет, выставляясь напоказ. Кто бёдра, кто задницу, кто грудь, кто всё сразу выпячивает. Но главное взгляд, выражения лиц, от которых внизу сладкие покалывания, этого у них не отнять.
По две, по три собираются, сопровождая и провожая взглядами.
— Какой красавчик, — раздаётся от рогатых сучек едва слышный шёпот. — Вот бы его попробовать. Даже монет с такого не возьму. Интересно, какой у него фалл. А мне интересно, как он стонет.
Уууу. Что ж вы творите⁈ В одном хвостатом королевстве нашествие девственниц, во втором нимфоманки без облома.
Имира чуть отстала, пуская фелиску вперёд, на меня оборачивается, посмеиваясь.
Вроде же не должна была услышать!
— Синеволосая девушка хороша, — перешёптываются уже следующие шлюшки, как раз с её стороны. — Я бы полизала ей между ног. Да, отличная мысль, чтобы она хоть немного повеселела. Точно, а то жизнь ей явно не интересна, глянь на безрадостное лицо. Может, она и вовсе не знает, что такое пик страсти? Бедная…
Захихикали.
Ольви делает вид, что не слышит, а уже пунцовая!
— Лянь, сосочки набухли, — продолжают местные искусительницы магичке косточки промывать.
На Имиру отвлекаюсь, пальцем поманив. Равняется со мной, пропустив магичку вперёд.
— У вас весь Кусубат так на людей реагирует? — Спрашиваю Огнепламенную тихо, но с пристрастием.
— Нет, что ты, только приграничные станы, — отвечает с улыбкой. — Здесь знают толк.
— В людях? — Уточняю, несколько опешив.
— Да, наши женщины касты Аморис, ведающие искусство страсти, с особым трепетом относятся к людям. Как известно аморискам, человеческие тела поддаются всем техникам, в отличие от тех же суккубов или фелисов. Суккубки обожают властвовать над телами, чтобы забирать во власть и умы. Я же говорила тебе, Крис, что есть у нас такие женщины, после которых забудешь обо всём на свете.
— Я тут с вами тремя уже позабыл, — посмеиваюсь.
— Ты всё шутишь, — укорила Имира с серьёзным видом. — Но поостерегись. У нас есть такие красавицы, что с ума сведут.
Хм. Смелое заявление и довольно интересная новость. До этого времени я общался только с суккубками — воинами и удивлялся, насколько они раскованы. То были цветочки! Наряду с обычными суккубками есть ещё жрицы любви касты Аморис. Особое сословие, не чувствующее себя ничем хуже сословия воительниц.
Специализируются на утехах и проститутками жалкими их никто не смеет называть. Очень уважаемая каста в королевстве.
Минут за пять Имира быстро обрисовала слои их общества, о чём раньше не задумывался особенно. А теперь озадачился не на шутку, окунувшись в некую скрытую атмосферу сексуальной жажды до красивых особей людской расы.
Понимая вскоре, что поселение мы проходим уже насквозь, повернули вглубь шатров, где побольше маленьких. Имира сама повела по своей чуйке, ещё меня вперед с собой потащила. Ибо ни Ольви, красная как варёный рак, ни Нелли с ушами, прижатыми к черепу, мышей не ловят.
Встали на площадке, где на нас сразу шесть домиков расположенных полукругом смотрят. И из суккубов только старики на хлипких с виду лавочках посиживают.
Шатры небольшие, но судя по красочной вышивке на тканях и коже, они чем — то особенные.
— Чего надо, воины? — Спрашивает сипло старый суккуб вызывающим тоном с рогами длиннющими, как у сущего дьявола.
— Ночлег, — отвечает Имира почтительным тоном.
— Давайте дальше поедем, — стонет «кошечка» мне в ухо.
— На пятьдесят комье в округе пусто, — заявляет старик. — А ночью в степи ящеры рыщут стаями. Лошадям вашим точно будет худо. Хлопот доставляют сколько не большие, а стаи маленьких, какие заползут куда угодно.
Ольви едва заметно передёрнуло от услышанного. А Нелли лишь оскалилась, мол, не напугаете.
В двух шатрах пологи раздвинулись, дамочки зенками дьявольскими посматривают из мрака, не собираясь, похоже, выходить. Наверняка, семейные.
В поселении преимущественно женщины, как вскоре стало ясно. Ибо местные мужики до ночи в степях на охоте.
Из третьего, самого яркого здесь шатра всё же вышла суккубка на нас поглазеть и себя показать.
Да ещё какая!
Милейший ангел с порнографическими данными высшего разряда. Ростом чуть ниже меня, не худышка, я бы сказал, местами в теле. Вместо платья две тёмные модные тряпочки до колен: спереди и сзади, бёдра округлые, аппетитные напоказ, изгибы умопомрачительные, талия узкая, женский нежный голенький животик, грудь круглая стоячая пятёрка под вуалью расположенной крест — накрест. Сосками светит с ореолами не крупными! Чуть повернулась боком, демонстрируя вызывающий рельеф ног, а главное бразильскую топорщащуюся задницу!
Если это не специально выращенная для утех клон — кукла, то я вероятно сплю! Сама красавица, словами не передать. Рожки светлые, аккуратные, на вид ей лет двадцать пять. Светло — русые волосы до задницы распущены, чёлка густой волной вперёд выдалась, как козырёк, одну сторону лица частично закрывает, ну прям мультяшка. Глаза с голубыми щёлками, что планеты Земля полусилуэты, с ресницами чёрными и закруглёнными ослепительные, жгучие. Юный румянец на щеках, кожа смуглая, идеальная. Губы наливные, в них хочется вонзиться жадно и целоваться сочно.
А смотрит так наивно и одновременно похотливо.
То ли у меня на новых красоток такая реакция, то ли в целом спермотаксикоз. Но однозначно всколыхнулось всё внутри, а не только в районе таза.
Посмотрела вопросительно с таким эротичным подтекстом, что у меня тут же в глотке пересохло.
И вернулся я вдруг к давно забытому отчаянному и горькому вкусу, когда чувствовал себя неуверенным, никчёмным юнцом перед невероятной красоткой, знающей себе цену.
Мимолётно, но до дрожащего фибрами вдоха. Так, держим лицо!
Лёгкая улыбка уголком губ, аж переворачивает всё внутри. Заметила мою оторопь?
Да… не в силах устоять перед очень красивыми, экзотическими женщинами! Но я с этим отчаянно борюсь.
— Это высшая амориска этого стана, что я говорила? — Прошептала Имира с нескрываемым восторгом.
И чего она, млять, радуется? Что я теперь хочу только эту незнакомку⁉
— Воин, — раздался завораживающий голосок амориски. — За двести дон дам тебе ночлег и ласку.
Аааа, что ты сказала⁇!
— А ты не попутала, рогатая⁈ — Взвинтилась Нелли, порываясь уже мечом золотым взмахнуть и, похоже, исполосовать это шикарное тело.
— Твоя женщина не уверена в себе, воин? — Спросила меня суккубка. И я обомлел, не в силах выдавить и слово.
Мляяя, и стыдно ведь перед своими подружками. Тело жаром пышет, мозг закоротило, поделать ничего не могу.
— Я уверена в себе, ещё как уверена, — прорычала «кошечка», прижимаясь к моему бицепсу.
— Не слышу тебя, ушастенькая, — прочирикала невозмутимо амориска, посмотрев на неё не менее сексуально, чем на меня.
Я аж заревновал.
— Подойди ближе, — добавила хозяйка шатра, мать её, Шахерезада.
Похоже, совершенно не чуя
