Об особенностях развития структуры языка

Звуковая сторона языка подчинена собственным внутренним законам и не отражает ни изменений в мышлении, ни изменений в развитии производства. Конечно звуковая сторона имеет свою историю – это история фонемной членимости. Но это такая история, которую установить невозможно никакими доступными лингвисту способами. Такой лингвистической дисциплины вообще не существует.

Развитие структуры языка также имеет свои специфические особенности. Здесь можно различать структурные модели и формативы. Структура языка имеет зависимости двоякого рода. С одной стороны, она выражает какие-то закономерные отношения между предметами и явлениями окружающего мира. С другой стороны, ее создание во многом зависит от лингвокреативного мышления, которое при построении языка широко использует уже наличный языковой материал.

Что касается формативов, то их можно опять-таки разбить на две категории: одни формативы обслуживают область лексики, другие выражают отношения между словами. Область так называемого лексического словообразования самым тесным образом связана с процессами лексики, в основе которых лежат различные ассоциации. Количество лексических словообразовательных суффиксов, в более редких случаях, префиксов в различных языках мира не одинаково. В одних языках их меньше, в других – больше.

Рациональное обоснование классификационных лексических типов со временем забывается. Соответствующие суффиксы часто становятся непродуктивными и со временем утрачиваются. Здесь нельзя выделить каких-либо определенных стадий. Суффиксы, обслуживающие отношения между словами, исторически довольно устойчивы, поскольку сами эти отношения очень устойчивы и не обнаруживают каких-либо существенных изменений на протяжении многих тысяч лет.

Поскольку изменения формального способа выражения и значения в языке причинно не связаны, средства выражения отношений могут меняться, несмотря на сохранение значений, ср. башк. калала ʽв городеʼ из калада, укр. иде ʽон идетʼ из идети и т.д. О каких-либо последовательно сменяющих друг друга стадиях развития говорить здесь также не приходится.

Следует иметь в виду, что языки мира не располагают большим количеством разнообразных типов языковых структур. Средства выражения различных отношений также очень ограничены. Поэтому типически одинаковые средства выражения отношений могут даже циклически повторяться.

План выражения и план содержания в языках мира в известной степени автономны и имеют собственные закономерности развития и изменения. Эта автономность в известной степени объясняется особенностями лингвистического знака. Связь между обозначающим и обозначаемым условна и произвольна. Любое значение в языке может быть выражено различными средствами. Новое содержание сплошь и рядом укладывается в старую форму. Многочисленные попытки марристов определить на основании характера языковой структуры особенности человеческого мышления отражают нематериалистический подход к явлениям языка.

Категории – вещь, свойство и отношение и их проявление в языке

В языкознании с давних пор установилось мнение, что так называемые грамматические значения обладают значительно большей степенью абстрактности по сравнению с значениями лексическими.

«Об абстрактном („геометрическом“) характере грамматических категорий и значений сравнительно с лексическими, – замечает В.А. Звегинцев, – говорят все языковеды, когда касаются этих вопросов. Было бы бессмысленно приводить бесконечные цитаты в доказательство того, что на противопоставлении грамматического лексическому, как отвлеченного и абстрактного частному и конкретному, строится вся традиция изучения этого явления»[362].

Для примера можно ограничиться только некоторыми высказываниями. А.А. Шахматов писал по этому поводу:

«Реальные значения слов каждого языка так же разнообразны, как разнообразны представления, возникающие в мышлении в результате знакомства с внешним миром. Формальные значения слов, напротив, ограничиваются вообще немногочисленными категориями»[363].

Наконец, существует взгляд, полностью уподобляющий грамматику геометрии. Согласно этому мнению, грамматика дает правила об изменении слов, имея в виду не конкретные слова, а вообще слова, лишенные какой-либо конкретности. Она дает правила для составления предложений, имея в виду не конкретные предложения, а вообще всякие предложения. Абстрагируясь от частного и конкретного, как в словах, так и в предложениях, грамматика берет то общее, что лежит в основе изменения слов в предложениях – и строит из него грамматические законы.

Подобно геометрии, грамматика рассматривает не конкретные отношения конкретных предметов, а отношения вообще, лишенные всякой конкретности. Иными словами, грамматика – это царство абстрактных отношений.

Подобный взгляд также в свое время был оценен критически.

«Факты языка показывают, – замечает В.А. Звегинцев, – что грамматика далеко не всегда относится с бесстрастным „геометрическим“ равнодушием к „конкретной природе слов“, т.е. к его лексической семантике. Известно, что в русском языке (как и во многих других) ряд словообразовательных суффиксов соединяется со словами определенной семантики. Например, суффиксы -еныш и -енок (-онок) соединяются только с основами имен существительных, обозначающих животных (гусеныш, утеныш, змееныш; козленок, котенок, орленок; волчонок, галчонок и т.д.). В соответствии с подобной дифференциацией словообразовательных суффиксов в русском языке имеются с одной стороны, клубника, земляника, черника…, с другой стороны, телятина, козлятина, курятина, медвежатина, но невозможны образования вроде клубнятина или козляника. Грамматическая категория вида в русском глаголе также может получать различное выражение в зависимости от лексической семантики. Так, глаголы несовершенного вида, обозначающие процессы действия или состояния, не связанные с результатом или отдельными моментами их течения, не имеют соответствующих образований совершенного вида (непарные глаголы): бездействовать, отсутствовать, присутствовать, содержать, соответствовать, стоять… Группа бесприставочных глаголов, обозначающих движение, имеет двоякие образования несовершенного вида – кратный и некратный: бегать и бежать, бродить и брести, возить и везти, водить и вести, ездить и ехать и пр. Еще отчетливее зависимость „грамматических правил“ от лексической („конкретной“) семантики слов проступает в языках, проводящих деление знаменательных слов по многочисленным классам: включение слов в тот или иной класс, характеризующийся особыми парадигмами, проводится только на основе семантических признаков.

Все подобные примеры, число которых можно было бы бесконечно увеличить, свидетельствуют о том, что „геометрическое – определение природы грамматики нельзя признать исчерпывающим и универсальным“»[364].

Для структурной лингвистики вопрос об отношениях имеет первостепенное значение.

По мнению Соссюра,

«было бы ошибочно смотреть на языкознание просто как на ряд физических, физиологических и акустических определений звуков живой речи или же определений значений отдельных слов. Напротив, реальными языковыми единицами являются отнюдь не звуки и не значения; реальными языковыми единицами являются представленные звуками или знаками и значениями элементы соотношений.

Суть не в звуках и знаках как таковых, а во взаимных соотношениях между ними в речевой цепи и парадигмах грамматики. Эти соотношения и составляют систему языка, и именно эта внутренняя система является характерной для данного языка в отличие от других языков, в то время как проявление языка в звуках или письменных знаках остается безразличным для самой системы языка и может изменяться без всякого ущерба