пулями даарских бандитов и суровыми условиями этого края — дорогого стоит, это не в мооскаавских кабинетах сидючи, бумажки перебирать… Да, судя по досье и по личным впечатлениям, вполне толковый работник. Для данного дела ему, пожалуй, чуть не хватает искушённости и опыта, но, может быть это и к лучшему. Чужак, скорее всего, рано или поздно почувствует фальшь, какой бы искусной она ни была. Искренность тут будет куда надёжней.

— Значит, — продолжил он уже вслух, — ты считаешь, что он иностранец, причём прибывший очень издалека? А откуда?

— Не знаю, ваше превосходительство, — развёл руками Игиирь. — Я всю дорогу пытался это понять, но так и не смог. Может быть и правда, из каких-то княжеств на северо-востоке Северной Земли? Те края, насколько я знаю, до сих пор малоисследованны.

— Малоисследованны нами, — покачал головой оу Лоодииг. — А вот удихи знают их довольно хорошо, они, собственно говоря, оттуда и вышли… «Стрелок» похож на удиха?

- Нет, ваше превосходительство. Не думаю. Его манера держаться, есть, говорить, даже езды на лошади, фехтования и борьбы голыми руками… Она сильно отличается от того что я видел у удихов. Он вообще, кажется, не похож на представителя ни одного народа, который я знаю… Конечно, я не знаком со всеми из них, но ближних соседей более-менее успел изучить… Полагаю, «Стрелок» прибыл из какой-то очень далёкой страны.

— Борьба голыми руками? — вдруг живо переспросил оу Лоодииг. — Он что, правда в этом хорош?

— Необыкновенно, — закивал головой оу Наугхо. — У меня в подчинении есть солдат из Даарской стражи — огромный детина из низинных псоглавцев, клан Медведя, и Рааст полностью соответствует своему тотемному животному. Не раз самолично приходилось убеждаться, насколько опасен этот великан в ближнем бою. Но Иигрь, «Стрелок», довольно легко может с ним справиться, что и доказывал неоднократно… Я подобных приёмов никогда не видел и даже не слышал о чем-то подобном. При том, что со шпагой он вовсе даже не хорош. Не дотягивает даже до среднего уровня.

— Хм… Искусен в борьбе голыми руками и не слишком хорош со шпагой, — задумчиво пробормотал оу Лоодииг. — Звучит весьма знакомо… А как он стреляет?

— Лично видеть не приходилось, но по его словам — весьма неплохо.

— Угу, — вновь пробормотал оу Лоодииг себе под нос. — Тот тоже хорошо стрелял.

— Простите, Ваше превосходительство, кто? — недоумённо переспросил Игиир, расслышавший бормотание директора.

— Неважно пока, — отмахнулся тот. — А язык, на котором он говорит… На что он похож?

— Я слышал не так много. «Стрелок» обычно старался говорить на имперском… На вульгарном простонародном имперском, хотя, надо отдать ему должное, учится он очень быстро, и уже через неделю наших с ним занятий смог существенно поправить свою речь. У него есть явный талант к языкам… Так, пробивались иногда отдельные слова на его родном языке. Звучит как-то странно, почти нет слов с длинными гласными, только короткие. И отсутствуют щелчки. Я не настолько силён в языкознании, чтобы делать выводы, но…

— Ну, а что он за человек? — перебил его оу Лоодииг. — Об этом у вас сложилось какое-то впечатление?

— Мне показалось, ваше превосходительство, что он и правда офицер, по крайней мере — человек воинской закалки. Мы могли ехать и болтать вполне по-дружески, но стоило мне отдать приказ, допустим, разбить лагерь, остановиться или продолжать движение, он реагировал мгновенно. Гражданский может как угодно хорошо выучиться обращаться с оружием, но только человек, прошедший армейскую школу, способен так себя вести. Довольно искренен, и умеет вызвать дружеские чувства. В общении с нижними чинами не высокомерен, однако и панибратства не допускает. С виду прост, но — себе на уме. Если это результат подготовки, то очень высокой!

— А как тебе показалось, с какой целью он прибыл в Сатрапию?

— Мне так и не удалось узнать ничего существенного кроме той версии, что излагал «Стрелок»…

— Я не спрашиваю тебя о фактах. Скажи о собственном впечатлении.

— Иногда мне казалось, что он растерян. То ли от того, что сам не знает, что ему делать, то ли поставленная перед ним задача столь грандиозна, что он не знает, с какой стороны к ней подступиться. Кажется, он планирует достаточно надолго осесть в Сатрапии, но как-то раз выспрашивал меня о наиболее доступных маршрутах в другие страны, особенно в Тооредаан. Интересовался, насколько просто попасть на корабль, следующий в том или ином направлении… Возможно, заранее готовит себе пути отхода?

— Хм… Возможно… А расскажите-ка, сударь, что у вас там за история со шпионом приключилась. И желательно правдивую версию, а не ту, что вы сочинили с этим, как там его, Кабом.

Оу Наугхо рассказал. Оу Лоодииг выслушал и опять надолго замолчал, что-то обдумывая.

— Что ж, — сказал он наконец. — Ты поступил весьма разумно. Нет, не тогда, когда наобум полез обыскивать иностранного гостя. При других обстоятельствах, даже в случае удачи, я бы тебя наказал за подобный авантюризм. Но в данном случае — принимаю как действительно вынужденные действия. А вот то, как ты расставил приоритеты, выбрав ненадёжную синицу в небе вместо жирного журавля в руках, говорит о том, что тебе можно доверять… Итак, что ты думаешь об этом «Стрелке»? Кто он? А впрочем, не буду морочить тебе голову. Слушай внимательно. Сейчас ты узнаешь один из больших секретов Империи!

Хееку Барс. Стражник

…Я-то думал, доведём этого «Стрелка» до Мооскаа, и нас домой отпустят. Десятник наш вроде бы так обещал. А вместо этого нас тут, на юге оставили. Десятник так и сказал, мол, «Пришло распоряжение от очень высокого начальства, чтобы вы двое покамест тут сидели, а в Даар вам пока возврата не будет».

Рааст, дубина тупоголовая, доволен дальше некуда. Ходит, лыбится, как последний деревенский дурачок. Ну как же, в большой город попал! А что за радость-то в этом большом городе? Жалование хоть и двойное платят, да ведь и цены-то тут на всё — умом рехнёшься! Да местные, похоже, все и рехнулись уже давным-давно, живут… Ой, до чего же неправильно живут, даже слов нету чтоб обматерить как следует — ни еды правильной, ни отношения… Вокруг сплошь одно жульё. Давеча попытался в пару лавок зайти и легонько так на мзду намекнуть. Дескать, «я человек государев, вас, дурней, берегу от всяческих