— Он потому и женился на мне, что я напоминаю ему сестрицу Ариадну! — говорила Федра своей кормилице. — Да вот только сам он совсем не похож на того юного красавца, что готовился сразиться с Минотавром! Другое дело его сын Ипполит! Вот за кого бы я охотно вышла замуж!

— Это ты верно сказала! — отвечала та.

Кормилица была, что называется, женщина ушлая, родом из той области Фессалии, где проживал суровый народ лапифов. Она обожала плести интриги и готова была ради своей любимицы не то что на плутовство, но даже на настоящее злодеяние. Узнав о любви Федры к Ипполиту, кормилица тотчас решила устроить их брак. Однако прежде следовало погубить Тесея, ведь пока тот был жив, царица могла лишь мечтать о своем пасынке.

Чтобы половчее взяться за это непростое дело, кормилица объявила всем, что желает проведать своих родичей в Фессалии. Ее родная деревня располагалась на побережье, неподалеку от устья Пенея, в стране которой правил славный и отважный царь Пирифой. Встретили кормилицу с большим почетом. Ведь как никак она вращалась в кругу царственных особ. Пирифой принял ее запросто в своем доме и стал расспрашивать о Тесее.

— Говорят, он отважен и силен как лев? — спросил он у кормилицы.

— Это слишком слабо сказано! — отвечала та. — Он легко справится с целой дюжиной львов! С тех пор как Геракл ушел на покой, Тесею нет равных во всей Греции.

— Так ли это? — с сомнением проговорил Пирифой и нахмурился. Сам-то он первым героем всегда считал самого себя.

— Можете не сомневаться, ваша милость, — стояла на своем гостья. И она поведала с десяток историй о доблести Тесея, причем каждая следующая была вдвое удивительнее предыдущей.

— Ладно, довольно, — прервал ее царь. — Если хотя бы половина твоих рассказов правда, он действительно достоин своей славы.

Но можно ли полагаться на чужие слова? Конечно нет! Царь лапифов никогда не поступал так легкомысленно. Он привык доверять только собственным глазам. Никому ничего не сказав, Пирифой собрался в дорогу и отправился в Аттику. Увидев на равнине большое царское стадо, он, недолго думая, похитил его и погнал к морю. Узнав о происшедшем, Тесей вскочил на колесницу и бросился вслед за вором. Он нагнал его на берегу и грозно крикнул:

— Не торопись так, чужеземец! Я хочу поговорить с тобой как мужчина с мужчиной!

И он потряс пикой.

— При мне нет копья, — отвечал Пирифой. — Но, если ты не боишься схватки на мечах, я охотно приму твой вызов.

Выхватив мечи, герои сошлись в грозном поединке и долго рубились друг с другом. Однако ни один не мог взять вверх над противником.

— Кто ты? — спросил наконец изумленный Тесей.

— Я Пирифой, сын Иксиона, — отвечал царь лапифов. — Мне хотелось проверить, правдива ли молва, что идет о твоей доблести. Теперь я вижу — ты достоин своей славы! Хочешь, я буду твоим другом?

— Уж, конечно, мне приятней иметь тебя другом, чем врагом, — сказал Тесей. Бросив оружие, герои протянули руки и поклялись в нерушимой дружбе до самой смерти.

Вскоре кормилица вернулась в Афины. Узнав, какой исход имела встреча двух царей, она сказала Федре: «Не думала, что дело кончится миром! Было бы куда лучше, изруби они друг друга на куски. Ну да ладно — в другой раз придумаю что-нибудь похитрее». И в самом деле, случай вскоре представился. Из Фессалии пришло известие, что Пирифой женится на Гипподамии, дочери Бута. Тесей поспешил на свадьбу друга. Кормилица отправилась вместе с ним и на прощание сказала Федре: «Я постараюсь устроить так, чтобы твой муженек не возвратился больше домой. А ты не теряй времени — напиши Ипполиту письмо и расскажи ему о своей любви. Авось, дело у вас быстро сладится, ведь такой красотки как ты ему не сыскать вовек!»

Тесей и кормилица прибыли в Фессалию. Столица Пирифоя гудела как растревоженный улей. Царь пригласил на пир героев со всей Греции. Среди гостей было также немало диких кентавров, проживавших по соседству с лапифами. Народу собралось столько, что дворец не мог всех вместить. Для части гостей накрыли столы неподалеку, в большом прохладном гроте. Пир удался на славу! Гремела музыка, красивые юноши и девушки развлекали гостей танцами, громко разносились веселые крики пирующих. В веселой суматохе никто не обращал внимания на кормилицу, а той только это и было нужно! Она сделала вид, что желает помочь распорядителю пира, который сбился с ног и был рад любой поддержке.

— Я буду подавать еду и вино к столу кентавров, — объявила кормилица.

— Изволь! — согласился распорядитель. Он не догадывался, что та не без умысла остановила свой выбор на пирующих в гроте.

«Знаю я этих варваров и дикарей! — сказала она себе. — И пусть меня назовут старой ветошью, если дело сегодня не кончится большим скандалом». Кормилица принялась усердно подпаивать кентавров и отправила к их столу столько крепкого выдержанного вина, что каждому досталось по огромному ковшу. Хмельной напиток тотчас бросился им в голову. Кентавры принялись шуметь и буянить, а всякий, кто знаком с их необузданным нравом, знает, что это предвещало плохой исход. Заметив, что ее подопечные совсем потеряли голову, кормилица побежала во дворец и шепнула Гипподамии: «Гости в гроте пьют за твое здоровье и хотят поприветствовать невесту». Гипподамия улыбнулась и пошла следом за ней. Она ведь не подозревала, что ее зовут в компанию перепившихся негодяев!

Стоило царице появиться перед кентаврами, как те пришли в страшное неистовство. Среди приглашенных на пир был могучий кентавр Эвритион. Вскочив из-за стола, он вдруг бросился на Гипподамию, сгреб ее в охапку и хотел бежать прочь. Другие кентавры последовали его дурному примеру и накинулись на ближайших женщин. Каждый спешил завладеть добычей. Тесей, Пирифой и другие греческие герои поднялись на защиту женщин. Начался беспорядочный бой. Поначалу в ход пошло все, что было под рукой: тяжелые кубки, большие сосуды для вина, ножки от столов и треножники. Больше других досталось Эвритиону, которого исколотили до полусмерти и едва живого выкинули вон из грота. Вскоре дерущиеся высыпали на улицу. Тут развернулось настоящее сражение. Засверкали мечи, засвистели стрелы. Разъяренные кентавры вырывали с корнем деревья и швыряли их в героев. Но исполинская сила не спасла их от поражения. Могучий Тесей, сражавшийся в первых рядах, врубился в строй кентавров и перебил их столько, что вокруг него взгромоздился кровавый