В Петербурге вообще до херища таких проблем. Грязные дома, к примеру. Город красивый – безумно! Но эта пыль повсюду… А, казалось бы, пустите меня в соответствующий отдел, и я за год наведу в нём порядок. Найти, откуда берётся пыль, проверить выбросы у предприятий в черте города, нанять команду трудовых мигрантов с шлангами… Да хотя бы просто узнать, как этот вопрос устроен в Москве… Я вот давеча был в Москве и смотрел по сторонам – и в историческом центре, и даже окрест все дома чистые и нарядные. Значит, как-то оно всё решается? Всего и делов – позвонить столичным коллегам и перенять опыт…

И с душевыми кабинами так же. Понятно, что сейчас кризис, а до революции (да и после неё!) люди централизованно ходили мыться в баню – раз в неделю, в пятницу – женский день, в субботу – мужской… Но ведь двадцать первый век на дворе! Пора бы уже и что-то менять в жизни простого человека! Создать государственную программу по ремонту старых домов. Централизованно, опять же, создать проекты – свой для каждого типа квартир! – и централизованно же понаставить везде душей, а то и ванн. Ведь вторая столица, громадный мегаполис, самый красивый город в мире! А живёт словно при царе Иоанне Васильевиче – воровато крадучись и возводя незаконнорожденные душевые кабины без проекта и без гидроизоляции…

Короче, так – незаметно для автора – рассказ о долгах за свет перерос в манифест «Как нам обустроить Рассею, невзирая на ожесточённое сопротивление соседей снизу и управдомов»…

Кстати, тоже интересный вопрос: кто заложил? Но об этом – в следующей серии.

Карма путешественника

Радует хотя бы то, что несмотря на всевозможные бушующие окрест ураганы перемен, родная карма путешественника-неудачника осталась здесь же, при мне. Никуда, гнида, не делась.

Но оно, с другой стороны, и понятно. Ураганы ураганами, а главный герой ситкома должен оставаться всё тем же узнаваемым персонажем – иначе ментальный зритель не поймёт и не оценит. Именно с этой целью, несмотря на практически полную перезагрузку сериала, Валентинычу сохранили суперспособность находить парковочное место у входа любого торгового центра. И ещё, вот, карму путешественника отбирать не стали. А зря.

Начать с того, что сердобольная тёща передала своей дочке в Санкт-Петербург передачку. Весом килограммов пятнадцать. Ну, подумал Валентиныч, мало ли. Рыба там, икра… Что обычно народ с Дальнего Востока шлёт? Даже проверять не стал. Смотал, упаковал, дакт-тейпом обмотал. Добротно так. Настолько добротно, что когда прозвучала информация на тему «Там, скорее всего, мяса больше, чем рыбы», что-то вертать взад было поздно, да и лень. Это ж снова всё разворачивать, сортировать, переупаковывать… Да ну его к псам!

По итогам торгов, сумка Валентиныча потянула на 22.6 кг, «передачка» заняла процентов 85 её объёма, и ещё процентов 14 было отведено под 3 кг мороженой корюшки из вахтового поселка. Оставшийся же жалкий процент был высочайше пожалован Валентинычу на личные нужды. Сумка, кстати, по субъективным ощущениям, весила все килограммов 40.

И вот вы мне теперь. скажите, кем надо быть, чтобы слать дочке в Питер мясо? Дочке, замечу, вполне устроившейся и, в общем, по-своему, не бедствующей? Оно, конечно, понятно – память блокады изжить не просто, но логика должна быть? Логика!!!

Хотя какая там логика в быту, если она и на более высоком уровне не всегда просматривается? Вот, например, автобусы маршрута Комсомольск-на-Амуре – Хабаровск. Этак глядит Валентиныч в окно, а там уже железнодорожный вокзал. Аэропорт то ли проехали уже, то ли вообще туда заезжать и не думали. Валентиныч угрюмо выходит на улицу, размышляя о сути бытия, автобус клацает дверьми и внезапно едет вдаль. Стой, адская гиена! А багаж!!! Пятнадцать килограмм одного только мяса, да ещё и корюшка! Пришлось догонять и бить автобус руками в бочину. Ну, никак не можем мы без приключений!

Хорошо, остановившийся водитель объяснил всё в ярчайших подробностях. Во-первых, выяснилось, что о желании забрать из автобуса багажные сумки с мясом необходимо оповещать капитана судна заблаговременно. А во-вторых, как оказалось, некоторые автобусы в Хабаровске теперь заходят сначала на железнодорожный и автовокзал, и только потом – в аэропорт. И где здесь логика?

Зато нескучно. Путешествие ещё не успело начаться, а Валентиныч уже успел побегать за автобусом и убедиться, что некоторые вещи не меняются, какие бы бури ни бушевали вокруг.

И это, с какой-то стороны, наверное, обнадёживает. А наверное, и нет.

Как говорится в моей второй любимой фразе, вынесенной из институтских времён, «верно и обратное». Первая же моя самая любимая фраза выглядит так: «Хорошо сформулированный вопрос отпадает сам собой», что, в общем, наверное, обнадёживает ещё больше.

Осталось сформулировать.

Ну, и вам там жизненных успехов.

Про узбеков, адвокатов и тазики

К узбеку вновь понаехала уехавшая, было, родня из ближнего зарубежья в количестве трёх человек – одной штуки жены и двух штук совершенно взрослых сыновей. И вновь начались утихшие, было, угар и молодецкое веселье. Сыновья в первый же вечер устроили на коммунальной кухне драку, жена вновь заняла на той же кухне всё доступное свободное пространство на своих и на чужих столиках, спёрла из нашей духовки поддон, развесила повсюду постиранное бельё и вновь перестала выключать газ на плите. Возможно, в тамошних степях граждан с детства обучают, что очаг в доме не должен гаснуть… Не знаю.

К слову, с постиранным бельём тоже не всё складывалось гладко. Своей машинки у узбека нет, и это оборачивается немалой проблемой – во всяком случае, когда он живёт не один. Когда он один, то договаривается с предпринимателем и стирает в его машинке – практически, официально. Но стоит приехать узбекской жене с сыновьями, и начинается война миров. Жене принципы жизни не позволяют с кем бы то ни было договариваться. В степях – там, где не тушат очаги – там ведь как? Пришёл на речку, и стирай себе в любом месте, никого не спрашивая…

Вот и жена узбека – приходит на кухню, берёт первую попавшуюся машинку, и стирает там.

А машинки, чай, не казённые!

Доходило до откровенного маразма. Одно время узбечка повадилась стирать в нашем агрегате. Делала это тайно – днём, пока Ленка на работе. Но Ленка про то прознала, с узбечкой поругалась и с тех пор, уходя, стала извлекать из