Его пальцы крепче сжимают кольцо.

—Твоя мать дала мне его. Она знает, что я люблю тебя. Я люблю тебя больше денег, больше власти и больше собственной жизни. Я похитил тебя, Несса. А ты похитила мое сердце. Оно твое навсегда. Я не смог бы забрать его, даже если бы захотел. Так что… ты выйдешь за меня замуж?

—Да,— кричу я.— Конечно же, да!

Мико надевает кольцо мне на палец.

На моей руке оно смотрится совсем по-другому. Словно оно мое. Словно оно было создано для меня.

—Они действительно отдали его тебе?— пораженно спрашиваю я.

—Скрепя сердце,— отвечает он.

Я смеюсь.

—Но это все равно считается,— говорю я.

Миколай подхватывает меня на руки, целуя снова и снова.

Затем он несет меня в свою спальню.

В камине полыхает огонь. Мико опускает меня на толстый ковер перед ним.

—Позволь мне раздеть тебя,— говорю я ему.

Миколай стоит не шевелясь, пока я расстегиваю его рубашку.

Дюйм за дюймом я оголяю его широкую гладкую грудь, крепкую от мышц и темную от чернил. Я пробегаюсь по ней пальцами до самого пупка. Кожа Миколая невероятно нежная для мужчины. Это еще одно из его противоречий. То, как он выглядит, не соответствует тому, какой он на ощупь. Он бледный словно вампир, но всегда теплый. Он такой худой, что, кажется, может порезать тебя каждым своим мускулом, однако его кожа мягкая как масло. Его глаза кажутся двумя осколками, но они не только отражают всю боль мира. Они смотрят внутрь меня, видят мою душу.

Я снимаю с Мико рубашку. Нежно касаюсь шрамов на его животе, плечах, руках. Они уже почти зажили, но белые рубцы выделяются на фоне темных татуировок. Каждая из этих отметин — удар, который он принял за меня.

Я расстегиваю его брюки и спускаю их вниз. И боксеры тоже. Миколай стоит перед камином совершенно обнаженный. Отблески огня танцуют на его коже. Они оживляют его татуировки, заставляя их двигаться, скользить по его телу.

Глаза Мико сверкают в свете огня. Они блуждают по моему лицу, по моему телу. На его лице появляется хорошо знакомое мне голодное выражение. Этот взгляд каждый раз пускает разряд в мое сердце, заставляя его биться в три раза чаще. Мы еще даже не целуемся, а моя кожа уже горит, соски твердеют, сквозь трусики просачивается влага.

Я не могу оторвать от него взгляда. Еще ни один мужчина не выглядел настолько властно, будучи абсолютно нагим. В каждой унции этих напряженно сжатых мышц таится сила. Во взгляде — свирепость.

Миколай сделал бы ради меня что угодно. И для меня — что угодно. Для него нет границ, нет черты, через которую бы он не переступил. Это пугает и невероятно возбуждает.

Его член уже напряжен. Но как только на него падает мой взгляд, он начинает утолщаться и напрягаться.

Как и все в Миколае, его член невероятно эстетичен. Большой, белый, гладкий, идеальной формы. Чем тверже он становится, тем сильнее натягивается его гладкая кожа. Я знаю, какая она мягкая — самая мягкая на всем теле. Я хочу касаться ее своими самыми чувствительными частями. Начиная с губ и языка.

Я опускаюсь перед ним на колени. Кладу тяжелую головку члена себе на язык. Провожу кончиком языка по выступу между головкой и стволом. На конце его члена выступает прозрачная капелька, и я слизываю ее, пробуя Мико на вкус. Она напоминает мне вкус его губ — чистый и насыщенный, и немного солоноватый.

Я смыкаю свои губы вокруг головки и старательно сосу. Словно награда, мне в рот выделяется еще немного секрета. Миколай вздыхает.

Я двигаю ртом вверх и вниз по его члену, насколько могу, смазывая его своей слюной. Рукой глажу ствол, одновременно облизывая и посасывая головку.

Я делала это всего пару раз, но чувствую, что у меня получается все лучше. Я учусь, как расслаблять челюсть, как одновременно ласкать его руками и ртом. Миколай стонет. По его дыханию и по тому, как двигаются его бедра, я понимаю, как доставить ему большее удовольствие.

Спустя минуту Мико останавливает меня.

—Разве тебе не нравится?— спрашиваю я.

—Конечно, мне нравится,— рычит он.

Миколай снимает с меня одежду, и теперь мы оба голые. Он тянет меня на ковер перед камином, затем кладет на себя и переворачивает так, чтобы мои бедра обхватывали его лицо, а его член снова оказался у меня во рту.

Делать минет вверх ногами сложнее, но я думаю, что справлюсь. Пока его язык не оказывается во мне.

Черт побери, так становится гораздо сложнее сосредоточиться. Пока я сосу его член, Мико входит в меня языком, поглаживая пальцами мой клитор. Угол отличается от привычного, и ощущения тоже. Есть что-то невероятно удовлетворяющее в том, что его рот ласкает меня, а мой рот ласкает его одновременно. От этого ощущать его член на языке еще приятнее.

Мое сердце бьется все сильнее. Мы так давно не были вдвоем. Мое возбуждение яростное и мучительное. По ночам я ласкаю себя, думая о нем, но это совсем не то же самое, что пробовать, вдыхать и ощущать Миколая вживую. С этим ничто не сравнится. Ничто не может удовлетворить меня так, как он.

Я сжимаю бедра, сильнее прижимаясь киской к его языку. Мне так хорошо, что это не может быть законно. Мои стоны окутывают его член, но я уже слишком отвлеклась, чтобы выполнять свою часть работы.

Миколаю это не важно. Теперь он входит в меня пальцами, а языком ласкает клитор. Сначала он вводит один палец, затем два. Я издаю стоны и прижимаюсь киской к его лицу, волны удовольствия накатывают на меня снова и снова, пока не сливаются в один сплошной поток…

Оргазм заканчивается, но я хочу еще. Я не могу им насытиться. Мы слишком долго не были вместе.

Я поворачиваюсь и сажусь на Мико, его член плотно входит в меня. Тепло огня ласкает мою кожу. Оно горячит мое лицо, голую грудь, живот. Я невероятно чувствительна после оргазма. Каждое движение на члене Миколая словно пробуждает во мне сотню новых рецепторов, о существовании которых я даже не знала.

Сама не замечаю, как во мне начинает зреть новый оргазм, когда я еще не отошла от первого. На этот раз ощущения глубже, они сосредоточены внутри меня, а не на клиторе. Головка члена стимулирует этот второй центр удовольствия. Каждое движение подобно удару кремня о сталь, высекающему искры.

Внезапно эти искры вспыхивают, и внутри меня разгорается адское пламя наслаждения. Я кричу так, словно я действительно в огне, вздохи переходят в громкие стоны. Все мое тело напрягается. А затем я опадаю на Мико, обмякшая и выжатая до капли.

Он переворачивает меня так, что я оказываюсь на четвереньках, и входит в меня сзади. Я издаю стон, когда Миколай скользит внутрь. Его член слишком большой — в этой позе он входит во всю глубину, утыкаясь в мою шейку матки.

Я выгибаю спину, и это помогает. Мико хватает меня за бедра, впиваясь пальцами в мою плоть. Я чувствую его мощь. Чувствую его энергию, которая еще не излилась в меня.