И даже не поняла, что только благодаря ей Денис остался жив. Что из-за того, что она впала в истерику, вымаливая для него жизнь, Романов ушёл, оставляя возможность Борисову произвести выстрел так, чтобы не задеть жизненно важные органы.

Его девочка. Ангел-хранитель, готовая пожертвовать собой и своей свободой ради того, чтобы он жил. Дэн слышал каждое ее слово, каждое обещание, которым она умоляла старого чёрта о помиловании для Дэна. Слушал, а у самого сердце в кровь рвалось и оставалось просить высшие силы, чтобы пацаны сработали как надо. Не за себя просить. За неё. Дэн знал, что теперь мудак ее изведет, дыхнуть свободно не даст и однажды просто сгубит. Поэтому в ту минуту, когда дуло пистолета нацелилось на него, он глазами искал Саню. Нашёл как раз в тот момент, когда прогремел выстрел и по телу взорвалась боль.

Пацаны не подвели. Дэн будет обязан каждому из них по гроб жизни. Одного уже отблагодарил, остались остальные. Если бы не они…

– Я не хотела верить, – сквозь слезы прошептала Юля.

Денис обхватил ее щеки ладонями.

– И правильно.

Сдавленный всхлип вырвался из ее горла, и Дэн в который раз не удержался. Впился в алые губы безудержным поцелуем. Он так ждал этого момента. Как одержимый метался по клетке, каждую минуту думая только о ней. Борисов его закрыл и приказал не выпускать, пока операция не будет завершена. Агент вроде отличный, а так просчитался. Приставил к Дэну пацана зелёного, у которого пушку отобрать ничего не стоило. Мысли о Юле гнали на волю. Ни Дамир, ни Дима понятия не имели, что он выжил, но просидеть там ему пришлось больше двух суток. Сначала его напичкали седативным и лекарствами, пока пулю доставали, а потом уже Егор постарался. Думал, что получится удержать на расстоянии. Но черта с два! Ни хрена не получилось.

Денис до хруста костей сжал Юлю и понял, что сходит с ума. Прямо в этот конкретный момент, пока она продолжала плакать. Денис целовал её, она отвечала. Ледяными ладонями гладила плечи, царапала крепкую шею руками, но плакать не прекращала. Он стирал ее слезы пальцами, собирал губами, а любимую девушку трясло.

Денису каждый всхлип лезвием по сердцу проходился. Вспарывал изнутри.

– Не плач, Юль, – судорожно выдохнул он, царапая отросшей щетиной нежную кожу бледного лица. – Я здесь. Больше не отпущу тебя. Слышишь?

– Я думала это всё, – призналась она и снова захлебнулась слезами. – Жить не хотела. Без тебя не хотела.

– Тшшш, – грудную клетку Дениса раздуло до немыслимых размеров, – я с тобой! Только не плач, ты меня на части рвешь.

Но Юля будто не могла остановиться. Дрожала, к нему льнула. Денис прижал ее к себе со всей силы, приподнял. Почувствовал, какой невесомой она стала за эти три дня. Лёгкая, словно не ела ничего месяцами.

От губ ее оторваться только совсем не может. Целует, будто в ней весь его воздух сосредоточился.

Она его! Теперь она полностью его без страхов и оглядок на мужа палача.

Денис посадил девушку на край стола, а Юля сгребла в кулаки его футболку. Рана на плече беспрестанно болела, но что такое физическая боль, когда сердце разрывается от одного только желания – унять боль любимой женщины.

Руки скользнули на стройную спину в желании сжать её как можно сильнее, дать такое необходимое чувство безопасности, его безграничного тепла, а Юля ладонями под его футболку нырнула. Холод ладоней проник под кожу, вызывая потребность согреть её. Отогреть бедное сердце, которое, вероятно, как и его разбивалось на части за эти дни.

Кто из них первый начал раздевать друг друга было непонятно. То ли Денис избавил Юлю от кофточки, то ли она его. А может, одновременно. Обоим отчаянно необходимо было слиться в одно целое. Физическое желание здесь совсем не при чем. Сейчас ими руководило совершенно не оно, а безудержная потребность утонуть в любимом человеке с головой.

Юля дрожащими пальцами расстегнула ширинку на мужских джинсах, пока Денис стягивал с неё брюки.

Всего секунда, рваный сиплый выдох, синхронный стон, пропитанный слезами, и они оба застыли.

Глаза в глаза, сбившиеся пульсы и сердца, которые наконец забились не отягченные болезненными ощущениями.

– Я люблю тебя, – выдохнула Юля.

Для Дениса это надрывное признание послужило окончательным исцелением.

Он прикрыл глаза, дотронулся своими губами губ Юли. Не поцеловал, просто дышал ею, насыщал организм жизнью.

– Ты моя теперь, – ответил и заметил, как любимые губы трогает улыбка.

Внутри всё свело от вспышки счастья. Теперь она будет только улыбаться!

– Твоя, – кивнула Юля, обнимая его за шею.

Прильнула и прижалась всем телом. Оголенная грудь царапнула напряжённый торс, и Дэн двинулся вперед.

Кажется, они ещё никогда столько не целовались. Воздух пропитался обоюдным наслаждением, тяжелым дыханием, звуками соединения двух тел. Денис не мог оторваться от Юли. Он жадно трогал её, гладил, сминал кожу. Путался пальцами в распущенных волосах. Оставлял поцелуи на плечах, острых ключицах, ласкал губами грудь.

А Юля боялась, что это очередной сон и скоро она проснётся с чувством пустоты и не отпускающей боли. Поэтому отчаянно цеплялась за Дениса, опасаясь потерять контакт хотя бы на секунду. Ей необходимы были его напористые губы, сильные руки, стальная плоть, возносящая ее к небесам. Весь он.

Только когда ее разорвало неумолимой вспышкой, затронувшей все нервные окончания, она осмелилась открыть глаза.

Слава Богу, Денис не исчез. Он тяжело дышал, всё ещё находясь в её теле, а в его глазах было столько неприкрытой любви, что она снова почувствовала влагу на щеках.

Никогда раньше Юля не была слабой. А сейчас вдруг стала. Ей захотелось свернуться калачиком на груди у любимого мужчины и позволить ему буквально все. А самое главное – стать для нее тем, за кем не страшно абсолютно ничего. Кому доверяешь и можешь бесстрашно говорить обо всём на свете. Кто дарит тепло, страсть и… уверенность в завтрашнем дне.

Денис словно знал мысли девушки. Осторожно вышел из неё и, подняв на руки, отнес в кровать. Бережно уложил на простыню. Юля, испугавшись, что он уйдёт, судорожно схватила его за руку, но Денис даже не думал куда-то идти. Лег рядом и укрыл их покрывалом. Прижал ее к себе. Юля вжалась в крепкое тело, положив голову ему на плечо.

Её всё ещё не отпустило пережитое, но наконец хотелось снова дышать. Девушка повела носом по влажной груди и нахмурилась, наткнувшись на повязку.

Обвела контур кончиками пальцев.

Задумалась на мгновение, а потом встретилась взглядом с внимательными глазами, следящими за каждым ее движением.

– Это ты убил Германа? – спросила тихо.

– Да.

Сердце дернулось.

– Как?

– Он узнал, что Саша помогал тебе сбежать, и начал пытать его. Если бы тот вовремя не успел набрать Дамира, возможно, его бы уже не было.