– Почему мне кажется, что ты снова расставил мне ловушку? – Кира подбоченилась.

– Брось, не выдумывай. Я буду приезжать крайне редко и ненадолго, так что никак не помешаю твоей личной жизни. Ты ведь для этого хочешь уединения?

– Расмус, я устала повторять, что мне нужна изолированная от всех квартира – место, где я смогу побыть в одиночестве. Мое личное пространство. Мне нужен отдых, спокойный сон.

– Тебе нужен секс, – злобно выпалил он и состроил такую гримасу, будто речь шла не о человеческих потребностях, а о каком-то экзотическом извращении.

– Черт, Расмус, это тебя не касается! – одернула его Кира.

Адвокат громко кашлянул, привлекая внимание доктора. Когда Бирк перевел на него гневный взгляд, он сослался на занятость и потянулся к подписанному Кирой документу. Но Бирк накрыл его ладонью и так зыркнул, что адвокат отпрянул и застыл в недоумении. В комнате повисла давящая тишина. Рука Бирка все еще удерживала документ. Адвокат сложил свои записи в кейс и удалился. Сото последовал за ним.

– Романы могут помешать твоему имиджу и работе над делами, где, как ты уже поняла, нужна максимальная концентрация сознания. Все скажут, что не успела остыть наша постель, как ты завела другого мужчину.

– Романы? Хм… то есть их будет много…

– Мне это неприятно, – прошипел грозно Бирк.

Митяева с шумом выдохнула, ей не хотелось спорить, но и его противостояние оставлять без объяснений нельзя.

– В чем истинная причина разрыва контракта? – тихо спросила она.

Бирк метнул в нее упреждающий взгляд.

– Расмус, я имею право знать.

Вскочив на ноги, доктор бросился к выходу, Кира последовала за ним. Оба поднялись по лестнице и скрылись в рабочем крыле. Перед спальней Бирк ускорил шаг и первым зашел в свое убежище. Прямо перед ее носом дверь громко захлопнулась, но Кира не спасовала, приложила к электронному замку ключ-карту и была приятно удивлена тем, что та все еще действует, а ведь Алан еще до завтрака отнес ее вещи в машину.

Бирк уже скинул джинсы и в одних трусах стоял в гардеробной. Ее бесцеремонного вторжения он не ожидал. Пробурчал, что больше не смеет задерживать ее в своем доме, и отвернулся. Вид у него был крайне раздраженный. В следующие минуты он швырял вещи в чемодан. Кира поняла, что это – преддверие нервного срыва. Она подошла к нему вплотную и заглянула в глаза. На мгновение Расмус запаниковал, но тут же собрался с духом и посмотрел на нее уже без вызова.

– Тебе придется со мной поговорить. Лучше сделать это сейчас.

Он кивнул, надел брюки и опустился на банкетку. Отбросил рубашку на чемодан и прикрыл ладонями пылающие щеки.

– Все просто, Кира. Договор нужно расторгнуть потому, что я больше не могу выполнять свою часть сделки.

Он хотел рассказать о своих чувствах и отдаться на милость случая, но Кира выдвинула свою версию происходящего.

– Ты встретил женщину, с которой хочешь завязать серьезные отношения?

Бирк отпрянул в недоумении. О чем это она?

– Так мне сказала та женщина в клубе. Информатор.

Он кивнул, как бы подтверждая ее догадку. В принципе, она недалека от истины, просто смотрит на нее под другим углом.

– Я рада за тебя, – она присела рядом, поцеловала его в висок, – мне тоже хочется, чтобы ты был счастлив.

Кира вышла из спальни и поспешила к лестнице. Сердце ныло от тоски. Кто эта женщина, из-за которой Бирк так резко поменял свои планы?

Расмус упал на кровать и зарылся лицом в подушку. Телефон разрывался от сообщений, но он не реагировал. Через минуту пропищал электронный замок, и в спальню заглянул Сото.

– Я готов к докладу по группе Vigilante.

– Не сейчас!

Помощник увидел раскрытые чемоданы. Расмус не говорил, что собирается в поездку, не просил заказать билеты и не отменял встречи на ближайшие дни. Сото связал такое поведение с разыгравшейся сценой в оранжерее и спокойным голосом выдал:

– Терпеть не могу вашу новую протеже, но с ее словами полностью согласен.

Бирк поднял голову.

– Расмус Бирк не сбегает! Она хочет, чтобы вы были сильным. Так не давайте ей повода разочаровываться.

†††

В обед без предварительной договоренности приехал Лимонов. Сидя в оранжерее, полковник закончил рассказ о найденных на этот момент уликах в убежище Цапакина.

– Мы прочесали все закоулки, но Цапакина так и не нашли. Митяевой Чингаров бахвалился, что они переоденутся в туннеле, сольются с толпой, которая нагрянет их дерьмо расчищать, после чего преспокойненько выйдут на поверхность. Но по факту мы не нашли никакого временного пристанища, где бы эти двое упырей могли отсидеться, а потом явить себя народу.

Бирк снял очки и потер переносицу. После отъезда Киры на него навалилась такая тяжесть, что хоть волком вой. Голову сковала тупая боль. Сейчас ему хотелось побыть одному, но разве откажешь близкому другу, тем более речь идет о завершении дела.

– Я глубоко убежден, что Цапакин скрылся, как только мы с Кирой вошли в зал с девятью нишами. До того момента он шел по нашему следу и убирал знаки, которые расставил для ориентира. Был риск, что мы поведем свою игру. Но как только мы вошли, он поспешил во второй туннель и покинул свое убежище.

– Как проявила себя Митяева? Кстати, где она?

– Уехала с вещами. Дала согласие на переезд в квартиру моей матери. – Бирк взглянул на часы. – Прошло уже три часа, но она там до сих пор не появилась.

Полковник нахмурился.

– Так, может…

– С ней все в порядке, час назад телохранитель докладывал, что они приехали на дачу к ее сестре.

Расмус тяжело вздохнул. Лимонов не сводил с него буравящего взгляда. Он никак не мог понять, что на самом деле Бирк чувствует к своей ученице. Похоже, что именно ее отъезд выбил его из колеи.

– В туннеле она немного стушевалась, но когда мы прошли через сканер, вид у нее был решительный. А потом… – Бирк отмахнулся, – считай, это ее первое дело. Стачука мы брали без нее. Так что…

– Что?! – от нетерпения Лимонов был готов взорваться.

– Все нормально, – уклонился от объективной оценки Бирк.

– Мы нашли записку в ее вещах, – полковник протянул другу клочок бумаги.

Бирк прочитал и от удивления приподнял брови. Выходит, Кира предполагала, что не выйдет из того туннеля. Сердце сжалось. Он ведь даже не счел нужным поделиться с ней своими выводами о том, что Цапакин считал их своими коллегами и никогда бы не нанес им вред. Чингарову намеренно заморочил голову, чтобы отвлечь от приготовлений