— О, — рассмеялся тер Даранис, — не надо ревновать. Мой интерес к Ксении — исключительно деловой.

— Правда? — удивилась я.

— Да. Последний раз ваш соотечественник попадал к нам лет шесть назад. А прогресс на Земле идет огромными шагами, насколько я знаю, так что за это время у вас там должно было появиться множество интересных технических штук. Не думайте ничего плохого, это у меня что-то вроде хобби.

— Хобби — это хорошо, — усмехнулся Сейид, расслабляясь. — Но сейчас нам немного не до этого.

— Да, — вздохнул артефактор, мрачнея, — согласен.

Усевшись в кресло, он подождал, пока мы рассядемся тоже, и начал докладывать:

— Я еще раз побеседовал с директором музея и просмотрел все его записи. Потом осмотрел последнюю жертву и сравнил его рану с энергетическим слепком, который снял с тебя, Сейид. Да, это один и тот же кинжал. Удалось исследовать и частички, который я извлек из твоей раны. Их состав говорит о том, что это действительно изделие эпохи до Исхода. Потом технология очистки металла стала гораздо более совершенной. Кроме того, на металл явно действовала какая-то энергия. Но вот что это такое, я не имею ни малейшего понятия. Очень странный энергорисунок. Никогда такого не видел и не знаю, какие свойства имеет этот металл. Но он явно способен воздействовать на живых.

— Например, выпивая силы, — мрачно кивнул Сейид.

— И не позволяя ранам заживать, — добавила я, вспоминая травму мужчины.

— Да. И знаете, одна мысль у меня все-таки есть. Раньше ее можно было назвать безумием, но после того, что рассказал магистр Вейриш… Я думаю, и кинжал, и амулет — это создания самих Творцов.

— А я даже не удивлюсь, если это правда, — пробормотала себе под нос.

— Амулет, который прячет Трехпалого даже от нас… — пожал плечами Лисник. — Похоже на то.

— Осмелюсь предположить, — добавил тер Даранис, — что кинжал превращает органы жертв в источники энергии. Скорее всего, Трехпалый заключает их в оболочку из агрийской глины и делает своего рода батарейки, которые потом будет использовать в ритуале. По крайней мере, я бы работал с ними именно так.

Представив себе процесс, я поморщилась. А Сейид спросил:

— Сколько их может быть?

— Я бы сказал, что семь-девять. Если больше, схема станет слишком сложной и нестабильной.

Сейчас шесть, значит, нужна минимум еще одна жертва. Как бы с гарантией это увидеть?

— А что он может с этой энергией делать? — поинтересовалась я у артефактора.

— Не могу сказать, ниса, — тот развел руками. — Это огромное количество чистой силы, которую можно использовать куда угодно: хоть на созидание, хоть на разрушение. Или на создание маяка для призыва Безымянного, как предполагает магистр Вайриш.

— Если артефакты излучают особую энергетику, — подал голос Карел Лисник, — можно как-то их отследить?

— Теоретически я могу создать сканер на основе слепка с раны Сейида, — кивнул артефактор. — Но практически это бесполезно. Он будет иметь очень маленький радиус действия.

— Жалко, — вздохнула я, а потом мне вдруг захотелось спросить у своего дааштера: — Слушай, а почему ты вообще занялся этим делом? Я имею в виду тогда, с трупом алкоголика. Это же на первый взгляд совершенно обычное убийство.

— Я просто дежурил в ту ночь по городу, — ответил Сейид. — Зашел в УОП и меня попросили посмотреть странный труп. Он оказался действительно странным. Без печени и всяких признаков ауры. Это было слишком неправильно для обычного убийства, и я решил посмотреть на подозреваемую и забрать дело себе.

— Понятно, — хмыкнула я, вспоминая нашу первую встречу.

А потом непроизвольно зевнула.

— На сегодня все, — мой дааштер бросил на меня хмурый взгляд, — пока работаем по прежней схеме.

— Я очень надеюсь, что после того, как все закончится, мы с вами, Ксения, все же найдем время для беседы, — улыбнулся тер Даранис, поднимаясь.

— Обязательно, — ответила вполне дружелюбно.

Почему бы и не пообщаться?

Мужчины ушли, а Сейид осторожно прижал меня к себе и вздохнул:

— Я бы предложил тебе остаться, но сегодня моя очередь патрулировать город ночью.

— Ты же ранен.

— Это и правда ерунда. Да, рана заживает медленнее, чем обычно, но к вечеру я буду в порядке. Особенно, если как следует высплюсь.

Да, только эгоистка и идиотка может претендовать на внимание мужчины в такой ситуации. Лучшее, что сейчас можно сделать — это дать ему отдохнуть и набраться сил.

— Будь осторожен, прошу тебя, — прошептала еле слышно. — Я очень за тебя боюсь.

— Все будет хорошо, — улыбнулся дааштер. — Мы со всем справимся.

— Надеюсь на это…

И нам бы вечность сидеть, просто наслаждаясь объятиями друг друга, но сейчас мы просто не имели на это права. Я помогла мужчине сделать перевязку, несмотря на все его протесты, потом накормила обедом. Ну а после обеда Сейид отвез меня в универ. Мы долго целовались в машине, перед тем, как расстаться, а затем мой дааштер отправился домой, а я в свою комнату, отдыхать.

* * *

Я иду босиком по каменной лестнице. Узкая, но очень длинная, она сбегает с горы вниз, к воде. За моей спиной — громада замка, под ногами — светло-серый гранит с темными прожилками. А впереди — океан. Он ревет и бушует, яростно набрасываясь на берег. Кажется, даже скалы стонут от его невыносимой мощи. Мне становится страшно. Я понимаю, что эта сила сметет меня, как крошечную песчинку, но почему-то не могу даже остановиться. Ноги сами несут меня в темно-фиолетовую воду. И вот я совсем близко. Становлюсь на нижнюю ступеньку, где вода заливается мои ноги уже по щиколотку. Пальцы сводит от холода, очередная волна больно бьет по ногам. Порыв ветра толкает в грудь, а руку вдруг обжигает болью. И в глазах темнеет…

Пару секунд после пробуждения я просто стояла в темноте, бестолково хлопая глазами. Потом до меня начала доходить вся неправильность происходящего. Во-первых, несмотря на то, что была ночь, в коридоре как-то слишком уж сильно шумели. Во-вторых, я не лежала кровати, а стояла посреди комнаты. И в-третьих, вокруг меня бодро журчала вода.

Тряхнув головой, я бросилась к выключателю и зажгла свет в спальне. Он больно резанул по глазам, заставляя часто