Камень (один), деревянное алтарное изображение (можно использовать бревно)(одно), нож, кровь разумного существа.

К сожалению, количество крови не уточнялось.

Стащил все требуемое на холмик в центре острова (кровь пока оставил в себе). Задействовал навык (ого, откат — неделя).

«Выберите божество из списка почитаемых вами.»

Ну, выбор у меня невелик. Мое почтение, пресветлая Амалея!

Тело зажило своей собственной жизнью. Оно взяло нож и принялось ожесточенно кромсать бревно. Спустя уже несколько минут из дерева проступили черты прекрасной девы. Правда, в моем исполнении она выглядела не настолько уж прекрасной — на месте Амалеи я бы, наверное, мог и рассвирепеть. Тем не менее, глаза, нос и рот там точно присутствовали, хотя не так, чтобы все на своих местах.

Я поднял бревно и так лихо вонзил его в мерзлый снег и камень под ним, что остров аж колыхнулся — не хуже, чем от взрыва. Вот же, могу, когда захочу! Тело наклонилось, взяло плоский камень, бережно очистило его от инея и грязи и положило к подножию бревна, то есть, теперь уже идола. После чего снова подняло нож и вроде бы призадумалось.

— Режь меня! Себя, то есть, — со вздохом сказал я.

К счастью, одержимое религиозным рвением тело не стало перерезать себе горло или втыкать нож в сердце. Оно ограничилось тем, что полоснуло лезвием по ладони (больно, между прочим!), после чего прижало окровавленную пятерню к камню.

«Вами создан малый алтарь Амалеи. Качество «Примитивный». Алтарь исчезнет, если на нем не будет приноситься жертв в течение недели».

«Поднят статус у богини Амалеи — Адепт.»

«Религиозное служение +2. Вы получили способность «Малая проповедь»

Пожертвовал богине всю еще неподжаренную мойву — подношение с камня исчезло, но больше ничего не произошло.

Так, малая проповедь? А это с чем едят?

«Выберите аудиторию».

Ну, нет у меня здесь аудитории! Могу ракушкам проповедь почитать, хотите?

В воздухе появилась золотая стрелка, которая, повинуясь моему взгляду, очертила круг на воде — в том месте, где крепились к камню моллюски.

Оставшееся время проповеди 44 секунды..43 секунды…42

— Эээ!.. Плодитесь и размножайтесь! Будьте счастливы! Благословляю вас, вы лучшие в мире ракушки. И очень вкусные! Ведите себя хорошо! Ээээ… спасибо, что были с нами в этот чудесный день!

Ракушки теперь определялись как «Благословленные моллюски». На вкус благословленные моллюски оказались точно такие же, как обычные. Мне было с чем сравнивать: моллюски с малого островка были потреблены без особых религиозных церемоний.

Страшно разочарованный медведь проплыл мимо острова, не учуяв меня — я, честно говоря, побаивался, что за неимением мадам Пятнистой мне будет суждено занять ее место — тем более, что рыбой от меня, полагаю, теперь несло не хуже, чем от нерпы, но нет, мой манящий аромат был хищником проигнорирован.

Сами понимаете, что теперь ловил рыбу я с удвоенным энтузиазмом. Хотя и до этого удил более, чем усердно — других занятий, кроме прыжков, тут и не было. Мне уже мерещились списки великолепных навыков, которые я получу от добрых джиннов — и прежде всего, конечно, кораблестроение. Ох, как мне нужно кораблестроение! А если моего мореходства не хватит на самостоятельное плавание по Последнему океану, то я запущу плот вот в эту лужу и буду ездить по ней с утра до вечера — из кожи вон вылезу, но стану достойным мореходом, построю корабль и уплыву от этого острова.

Потому что, честно говоря, теперь и экзекуция в тюрьме Развила казалась мне приятным развлечением — по крайней мере, после нее я мог встряхнуться и пойти, весело насвистывая, домой — спать в теплой постели, напившись компота. Почему, почему я не пошел тогда в ночлежку?! Лукась бы меня, уверен, понял, посочувствовал, сгонял бы за пивком и в аптеку за примочками… Какие злые ветра судьбы дули тогда в мою обиженную спину?!

И чем заняты эти сволочи из Lesto?! Почему они не придумали в игре кнопки «связаться с администрацией»? Они что, сами не видят, что у них запертый в игре человек застрял черт знает где? А если бы я все это время варился в жерле какого-нибудь вулкана? У этих садистов хватило бы мозгов сделать и кладбище на дне ямы, наполненной кипящей лавой, — уверен. Как можно создавать настолько отвратительно реалистичные игры — и не нести ответственности за судьбу доверившихся тебе людей?! Вот погодите, я отсюда выберусь и все маме расскажу — о моих злоключениях весь мир тогда узнает, поверьте!

Зато вечером я впервые увидел полярное сияние. Две зеленые змеи с малиновой опушкой пробороздили темный небосвод, превратились в пару мохнатых вихрей и станцевали на горизонте нечто типа вальса. Я валялся на малице у костра, жевал мойву, задрав лицо к небу, и смотрел на этот вальс. Пошел спать в убеждении, что даже в моем отчаянном положении случаются часы и минуты, которые с почти чистой совестью можно назвать счастливыми. А заодно я окончательно убедился, что у меня выросли кошмарные бакенбарды, сегодня один из них попал в рот, когда я жевал. Видимо, лисья составляющая натуры пробивается. Завтра же попробую наточить нож и побриться: представляю как по-идиотски я выгляжу. И вообще — в любой ситуации нужно уметь держать себя в руках и не опускаться. Голову брить не буду — с этим густым войлоком все-таки теплее, а вот бакенбардам точно придет конец. Хорошо еще, что ни усов, ни бороды у меня тут, тьфу-тьфу-тьфу, кажется, пока не растет, по крайней мере, достойных упоминания.

Глава 28

Новый год я решил праздновать наугад, потому что совершенно не был уверен в том, что с самого начала отмечал дни правильно. Да и с полуночью были серьезные проблемы, часов-то нет, а если по небу судить, то последний месяц у меня тут всегда полночь. Полярная. Но иллюминация все время будь здоров, северное сияние полыхает без устали, костер горит, поплавок светится — что еще надо?

Самый эффектный торос я украсил мойвой, красиво разложив ее по уступчикам, — она когда нежареная, то поблескивает иногда. Ракушки сэкономил для праздника. Праздновать устроился перед алтарем Амалеи, по крайней мере, она никогда не брезговала предложенным угощением — рыбешки с алтарного камня исчезали сразу. И иногда на меня даже вешался часовой бафф усиленной регенерации. Хорошая девка, кстати, оказалась эта Амалея, понятливая. Понимала, что кроме мойвы и раковин мне ей жертвовать нечего — и все равно поднимала понемножку репутацию и за эти жалкие подношения —