– Не верю! – пискнула она. – Император так красив! Он не может поступать так … некрасиво.

– Не может? – расхохоталась Виолетта и рванула ленту ожерелья. Впрочем, бесполезная попытка. – Не может? Эта штука едва не задушила меня, Эбигайл! Такие ошейники надевают только на рабов и собак! А император Алэр украсил им свою невесту. А что будет, когда он станет моим мужем? Я ненавижу его. Ненавижу!

Летта закрыла глаза, пытаясь взять себя в руки. Рамасха прав. Нужно быть сильнее. Умнее. Она – принцесса Гардарунта, дочь огненного короля Роберта, прогнавшего даже Темную страну. В ней – его кровь, пусть и не огненная. Она должна подавать пример самообладания и выдержки своим фрейлинам. И будущим подданным.

– Где твой демонов амулет, Исабель? – спросила принцесса.

– Приберегите его для брачной ночи, госпожа.

– Хорошо. Но дай его мне. И научи, что нужно делать.

– Вы не маг, ваше высочество, у вас не получится дать ему импульс силы. Доверьтесь мне. Только дайте знак, и я его активирую.

– Если успею, Исабель. – Летта снова дотронулась до ожерелья. И повторила: – Если успею. Но разве не ты говорила, что можешь научить меня им управлять? Когда ты говорила правду: сейчас или тогда?

На смуглом лице южанки не было заметно румянца смущения, но взгляд она спрятала, опустив длинные черные ресницы.

– Ваше высочество, не хотела вас пугать, но амулет по какой-то причине потерял стабильность. Он опасен в неумелых руках.

Летта чувствовала, что Исабель лукавит, но принцесса, не зная ничего о магии, не могла понять, в чем. Нужно спросить Яррена. Ему, не смотря ни на что, она доверяла больше всех.

Но пока у нее не было возможности поговорить с телохранителем, хотя она шла по залам дворца в двух шагах от младшего горного лорда.

Посланник императора и еще десяток ласхов встретили ее на выходе из гостевой башни.

– Добрый вечер, ваше высочество. Император приказал мне сопровождать вас. Я – советник государя, сиагр Ланвир, к вашим услугам, – поклонился вельможа. Прекрасный лицом, как все ласхи. И даже хищный рисунок, похожий на запутавшийся в паутине чертополох, его не уродовал. Его волосы отсвечивали синим, а светло-бежевые одеяния переливались как корочка наста на солнце.

– Сиагр – это высокий титул мага, равен герцогу по нашей лестнице титулов, – шепнула Исабель.

Летта кивнула. Это она помнила из книги по северному этикету.

– Как вы себя чувствуете, ваше высочество? – сиагр Ланвир обеспокоенно сдвинул брови.

– Благодарю, сносно.

– В таком случае, прошу пройти к каретам. Торжество по решению императора состоится на глазах всей столицы, во дворце Старейшин. Мы не будем подвергать вас лишнему магическому потрясению, отправляясь порталами. Люди всегда плохо их переносят.

– Мне приятна ваша забота.

Она была уверена, что не Алэр отдал ему такой приказ. Императору было все равно.

Ланвир обезоруживающе улыбнулся. Все-таки у большинства северян потрясающие улыбки – открытые, лучистые, мгновенно располагающие к себе. Казалось, они всегда улыбаются всем сердцем. Кроме Алэра и его ближайших прихвостней. И некоторых змееподобных ласхинь. Как получилось, что у сверкающей, сказочной снежной горы оказалась такая грязная верхушка?

* * *

На этот раз император решил пустить пыль, вернее, снег в глаза.

Крыльцо и дорожка перед ним были застелены пушистым ковром. Вдоль дорожки выстроился живой коридор ласхов с факелами, в блестящих серебристых одеяниях. Все как на подбор, молоды и красивы. На многих лицах Летта заметила рисунок цветов, похожих на фиалки. «Какая галантность», – горько усмехнулась она про себя.

В карету была запряжена шестерка белоснежных тонконогих и длинногривых скакунов. Карета была изящной, сверкающей и так похожа на сахарное пирожное со взбитыми сливками, что в животе принцессы неприлично заурчало. Но сиагр Ланвир в этот момент очень удачно хлопнул в ладоши, призывая внимание кучера, а дивные кони дружно переступили серебристыми копытами по расчищенной до белого камня площади перед дворцом.

Яррен подсадил принцессу и обеих фрейлин, подозрительно сощурился на Ланвира, но не стал препятствовать, когда сиагр сел сопровождающим в ту же карету, а сам встал на запятки.

Внутри было на удивление тепло, а ехать оказалось совсем недалеко. Кони двигались шагом, давая возможность принцессе рассмотреть подсвеченные магическими огнями здания, выступавшие из темноты как ледяные кружева. Разительный контраст с грубой и примитивной архитектурой гардарунтских дворцов.

Если бы Летта увидела такую утонченную красоту в день приезда в империю, то решила бы что попала в сказку. Но теперь девушка знала, что за прекрасным фасадом скрывается жестокая сказка, и не поддалась северному очарованию.

– Вы знаете, ваше высочество, что ваша красота завоевала немало северных сердец? – с улыбкой спросил сиагр Ланвир.

Кроме одного. И не о сердце жениха подумала принцесса.

– Почему вы так решили? – Ей не было интересно, но молчание было бы невежливостью.

– Ласхи выражают вам симпатию и поддержку, изменив родовой рисунок на лицах. Вы знаете, что северяне могут это сделать только под влиянием сильных эмоций?

– Я читала о северных традициях, – уклончиво ответила Летта.

– Печати на лицах ласхов – магические, это не только знаки силы рода и защиты, но и родовые ключи к зримой речи. Их невозможно подделать. Кровные родственники чувствуют их на огромных расстояниях. Печати появляются вместе с занесением имени новорожденного в родовую книгу, и исчезают, если имя ласха вычеркнуто из книг.

Слишком похоже на то, как клеймят скот и подвешивают колокольчики на выпасе, – мрачно подумала принцесса. Лучше бы она не знала, что дивные морозные узоры – не простые украшения вроде татуировок на циркачах.

– Такое случается? – спросила она

– Редко, но бывает. Мы – не святые айры, в нас много человеческих пороков. Преступники, предатели, убийцы недостойны памяти рода. Имя одного из узаконенных государем бастардов, беглеца и предателя, нам даже запрещено упоминать. Оно вычеркнуто из книг, и изгой лишен любви и ключей рода. Но не будем о грустном в такой праздничный вечер. Я лишь хотел обратить ваше внимание, что чувства тех, кто сегодня избрал фиалку своим символом, искренни.

Летта растерялась:

– Но… это же не значит, что они отказались от рода?

– Нет, конечно! – рассмеялся вельможа. – Знак рода не всегда видим, но он всегда есть. Он в сердце. На лицах – лишь его отражение.

– Благодарю за рассказ, сиагр.

На его лице, кстати, ни намека на фиалку.

Ланвир улыбнулся, поймав ее взгляд, дотронулся кончиками пальцев до своей щеки.