— Соня! Наконец-то. Ты где была? — тут он перевел взгляд на мое одеяние уборщицы. — Ты чего в таком виде? Мы тебя целый день искали, в издательство ездили…

— Потом расскажу. Дай двести долларов!

Толик странно на меня посмотрел, но деньги достал, причем в кошельке у него этих самых долларов была внушительная стопка. Я метнулась за ворота, разбудила задремавшего дедка и сунула ему две сотенные бумажки.

— Если вас кто-то будет спрашивать, скажите, что высадили мне возле кинотеатра «Мир», — на всякий случай вспомнила я азы конспирации, почерпнутые мною из шпионских фильмов, а дедок важно кивнул и, посигналив, отчалил.

Вернувшись во двор, я вкратце рассказала Толику о событиях сегодняшнего дня, чем ввергла его в неимоверный гнев. По крайней мере, он грозился, что Чернов — покойник. Порадовавшись, что хоть кому-то моя судьба не безразлична, я повертела головой в поисках Алексея и Пелагеи.

Уловив мой взгляд, Толик сообщил:

— Алексей тебя искать поехал, ему ребята Ахмета, ну, что за тобой присматривали, сказали, что ты в издательстве была. А оттуда как испарилась: никто ничего не видел, вышла — и пропала. Он чуть с ума не сошел. А меня тут оставил: вдруг ты вернешься. Мы же оба без телефонов.

В этом месте я покраснела, а Толик укоризненно на меня взглянул.

— Свой-то я нашел, когда унитаз сегодня забился. Я полез чинить, а там… только не работает он. И пришло же кому-то в голову… Я теперь и Алексею позвонить не могу. Может, он уже и купил новый телефон, но номер-то я не знаю.

— Толик, я куплю тебе новый айфон, только сейчас давай думать, как Алексея найти. Подожди, а Пелагея где?

— Так я же говорю, Алексей приехал и снова уехал. А я в город решил метнуться, за новым телефоном. Паша тут места себе не находила, так за тебя распереживалась. Все рвалась с Алексеем, но я ей строго-настрого наказал дома сидеть и тебя ждать. Вернулся я через час где-то, а ее нет.

— Что значит нет? Надо звонить в полицию! — я почему-то сразу подумала, что ее тоже могли схватить люди Чернова.

— Да погоди ты. Что мы скажем? Что человека час дома нету? Может, встретила кого? Или в магазин ушла?

— Она бы просто так не ушла, — настаивала я. — И знакомых тут у нее нет.

— Ну, может, тебя ищет по городу. Я же говорю, волновалась сильно. Но это не все новости, — насупился он и потупил взор, а я поняла, что остальные новости тоже явно невеселые.

— Петра чуть не убили, — тут он вздохнул и уставился в пол.

— Опять? — схватилась я за сердце, а Толик печально кивнул:

— Не опять, а снова.

Я стала оседать, Толик ловко меня подхватил и повел в дом, попутно посвятив меня в детали дела. Новость ему сообщил Алексей, вернувшийся днем из города. Кто-то проник в палату к Пете и отключил ему аппарат искусственного дыхания. По словам постовой медсестры, посторонние в отделение не входили. Хотя она периодически тоже отлучалась, а в больнице в целом всегда был проходной двор, так что верить ее словам нельзя.

— Там еще наш человечек дежурил, — покаянно пробурчал Толик. — Алексей на всякий случай нанял охранника, но он тоже никого подозрительного не заметил. Сейчас будет круглосуточно там торчать, увалень хренов.

— Звони ему! — рявкнула я.

Толик поспешно набрал номер и, предупредив ответившего о цели моего звонка, протянул мне трубку:

— Кто сегодня был в больнице? — без перехода выпалила я и, выслушав ответ испуганного стража галактики, удовлетворенно кивнула.

— Так я и думала: Ройзман, что возле Ларисы отирался, сегодня был замечен возле палаты. Его визиту значения не придали, потому что он раньше приходил с Ларисой. Значит, человек свой. Правда, паренек божится, что на этаже его не видел, хотя верить на 100 % я бы ему не стала. Любой человек при желании вполне мог проникнуть в палату. Еще один охотник за деньгами.

— Если он тоже ищет деньги, ему логичнее этим заняться, а не по больницам ошиваться.

— Значит, есть у него какой-то интерес. Возможно, Петя что-то узнал, когда занимался поисками, и этот, из Израиля, не хочет, чтобы информация о нем просочилась куда-то. Скорее всего, и дружка Петькиного он убил: боялся, что Петька успел ему что-то рассказать.

— Петька теперь еще долго никому ничего не расскажет, хорошо бы оклемался, — вздохнул Толик.

— Я чувствую, что мы на верном пути, — потерла я переносицу. — Мне Яша сообщил, что у Зверева была женщина, которую он от всех скрывал. Я раньше как-то не задумывалась, что это важно, а сейчас… Может, она в курсе, где его искать?

Рассуждая вслух, я так разнервничалась, что полезла в холодильник за водой, и тут заприметила записку. Так и есть, записка от Пелагеи. Только эта чокнутая могла додуматься оставить послание под бутылкой воды. Хотя, учитывая похмелье всех обитателей дома, не так уж это и глупо. Бутылка воды сейчас — наш первый друг.

«Мне позвонил следователь, сказал, что всплыли подробности по поводу покушения на Петю. Просил меня подъехать, раз тебя нет. Я взяла у тебя из тумбочки деньги, поеду на такси…»

— Что за чепуха? — нахмурилась я. — С чего бы следователю звонить сюда, на домашний. Я ему номер не оставляла. А других телефонов у Пелагеи нет.

— Может, все-таки оставила и забыла? — заглянул мне через плечо Толик, читая записку. — А может, он твой телефон узнал на заводе, у Якова? Не смог дозвониться тебе на сотовый, стал обзванивать знакомых, ну и…

Тут я вспомнила про Якова, тоскующего в кабинете Чернова, и вздохнула. Ну и поделом ему. Нечего было соваться к бандитам, сунулся бы к нам. Хотя… чем Толик с Алексеем лучше — те же бандиты. Я опять вздохнула и тут по-настоящему заволновалась:

— Что же получается? Если Пелагея не врет, а с чего бы вдруг, кто-то позвонил ей, представился следователем и выманил из дома? Слушай, поехали к следователю, — взмолилась я. — А по дороге заедем еще и к сестре Зверева.