и потрясут, тем быстрее от меня отстанут. И от тебя, между прочим. Могла бы поблагодарить. А эти типы вместо благодарности меня тут заперли до выяснения обстоятельств.

После этих слова Яков задумался и протянул:

— Может, это и к лучшему. Пока Зверева не найдут, тут как-то спокойнее.

Яков вздохнул и отвернулся к окну, демонстрируя нежелание вести дальнейший диалог. А я подумала, что отсюда пора выбираться. Правда, как это сделать, я слабо себе представляла, но выпитый чай стал активно проситься наружу, а я принялась барабанить кулаком в дверь. Через пару минут дверь открылась, и Олег хмуро воззрился на меня:

— Мне в туалет надо, — заявила я, пританцовывая козой.

— Ладно, пошли, — все так же хмуро кивнул он и открыл дверь пошире. На прощание я зачем-то показала Яше язык, тот обиженно скривился, а я заспешила по коридору. В очередной раз свернув, мы оказались возле двери с заветной табличкой «Туалет». Олег с видом бравого секьюрити устроился возле двери, а я обреченно побрела внутрь. В туалете было всего две кабины, причем вторая оказалась неожиданно занята. Я быстро шмыгнула в открытую дверь и услышала голос. Через тонкую стенку возле меня разговаривала по телефону какая-то женщина:

— Слушай, Люба, сегодня не получится. Бандюки мои все здесь, раньше смыться не могу. Я уже и переоделась, только собралась на выход — а они сидят, глазюками ворочают. Не иначе в городе что-то намечается, помяни мое слово. Надо другую работу искать, хотя где мне еще столько заплатят? Придется убирать все этажи, так что ты или сама голову намажь, или Машу попроси, соседку. Кстати, как там ее запойный?

Тут она увлеклась обсуждением запойного, потянуло сигаретным дымом, а я залезла ногами на унитаз и осторожно выглянула. Так и есть: халат уборщицы висел на крючке.

Стараясь не шуметь, я выскользнула, нацепила халат, косынку, сунула ноги в резиновые сланцы, стоявшие рядом, оставив уборщице в качестве компенсации свои дорогие туфли. Для конспирации я схватила ведро и швабру с тряпкой, которую водрузила на плечо на манер косы. Люба была увлечена разговором, а я осторожно выглянула в щелку. На мое счастье, Олег с кем-то разговаривал по мобильному, привалившись к стене, и смотрел в другую сторону.

Спокойной походкой (по крайней мере, я надеялась, что ноги у меня предательски не подкашиваются) я направилась в другую сторону коридора. Олег явно меня заметил не сразу, потому что крикнул вслед:

— Тамара, ты в наш кабинет не суйся, там люди сидят. Завтра помоешь.

Я что-то прохрюкала в ответ и ходко устремилась по гулкому коридору, скрывшись за спасительным поворотом. Тут мне опять повезло: в конце нового коридора я увидела дверь с решеткой, которая в данный момент была слегка приоткрыта. Видно, кто-то из охраны недавно выходил покурить. В нее я и устремилась, на ходу избавляясь от ведра и швабры. Тут вдалеке я услышала голоса, должно быть, уборщица все-таки вышла из туалета, и мое исчезновение обнаружили.

В рекордные сроки я добежала до двери, выскочила на щербатое крыльцо, поросшее одуванчиками, и быстро огляделась. Передо мной был забор из прутьев, а за ним почти сразу начиналась проезжая часть. Машинально я сообразила, что выскочила с боковой стороны от центрального входа. Окна сюда не выходили, и заметить меня должны не сразу.

Не раздумывая, я протиснулась через прутья, радуясь, что в ходе последних событий скинула парочку кило, не то бы точно застряла здесь, как Вини-Пух. Наплевав на безопасность, я кинулась на проезжую часть и замахала руками. Завизжали тормоза, я зажмурилась, потом приоткрыла один глаз и увидела, что возле меня притормозил старый «Москвич», по виду — ровесник моего деда. В ту же секунду я запрыгнула в машину и гаркнула:

— Едем! С меня сто баксов!

Только тут я додумалась глянуть на водителя и чуть было не прослезилась: удача от меня явно отвернулась. На водительском сидении сидел истуканом старичок — божий одуванчик с розовой проплешиной. Наверное, мое эффектное появление ввело его в ступор, но времени на раскачку у меня не было, потому что я заметила, как через забор, матерясь и взглядом метая молнии, уже перелезает Олег. И это мне еще повезло, что он с его комплекцией не смог протиснуться через прутья. А еще парень наверняка побоялся звать подмогу, чтобы не получить по шее. Я хлопнула старичка по плечу, и, наклонившись прямо к его уху, проорала:

— Дед, езжай, с меня двести долларов!

Тут старичок разом ожил, удовлетворенно крякнул и ударил по газам:

— Вот это другой разговор. Кому охота за сто баксов под пули лезть? — радостно кивнул он.

«Вот старый аферист», — мысленно ахнула я, но так как ехал он довольно резво, я возрадовалась и решила не заострять внимание на его моральном облике.

— А с чего вы взяли, что вам придется под пули лезть? — уточнила я.

— А с чего ты неслась, точно за тобой дьявол гонится? — Тут дедок хитро сощурился и попытался одновременно посмотреть на меня и на дорогу. Выходило плохо, и он чуть не врезался в ближайшую Тойоту.

* * *

— Смотрите на дорогу, — разозлилась я. — а то и двести баксов не хватит, чтобы рассчитаться. — Какие еще пули? Начальник ко мне пристает, вот я и сбежала, мужу поеду жаловаться.

— Может, и так. Мне-то без разницы, мне сказано — я везу. Куда едем, кстати?

Я назвала адрес нашего дачного пристанища, хотя уже вовсю сомневалась и в его безопасности. Но, в конце концов, там должен быть Алексей или Толик. Я хотела попросить у дедка телефон, раз уж мой собственный остался у ребят Чернова. Но тут вспомнила, что и Толик, и Алексей сейчас без средств связи, причем по нашей с Пелагеей вине, и загрустила.

До поселка мы добрались без приключений, если не считать того, что дедок явно плохо видел, а очки не носил из кокетства. Пару раз мы чуть не врезались в столб, но дуракам сегодня везло, и мы остались живы. Затормозив возле нашего участка, я с облегчением увидела во дворе Толика.

— Жди здесь! — скомандовала я дедуле, а сама ринулась в открытые ворота.