— Эви, только не его! Мы никогда этого не переживём.

Я рассеянно произнесла:

— Я не сделаю ему ничего плохого.

Но так ли это? Разве я не хотела заставить страдать всех людей на планете?

Я смотрела вниз на него, он смотрел на меня в ответ. Как будто не узнавал. А значит, он потерял в этой битве не только отца, но и мать.

У меня закружилась голова, виски заболели, затылок готов был расколоться надвое. И воспоминания хлынули фонтаном.

Я увидела сцену из далёкого прошлого. Я заглотила ртом побольше воздуха, пока эта сцена разворачивалась перед глазами, проливая свет на события давно минувших дней. С моих губ сорвались слова:

— Я помню… первую игру. Помню Tar Ro.

Священное царство. Особую арену, созданную специально для нашей игры.

Должно быть, этими воспоминаниями поделился со мной Дурак, но я только сейчас впервые их увидела.

Словно не удержавшись, Жрица спросила:

— На что это было похоже?

— На рай и ад одновременно. Красота и опасность на каждом шагу.

Джек притих. Даже Ти в колыбели из лиан постепенно успокоился.

Я прижала пальцы к пульсирующим вискам.

— Мы вчетвером — вместе с Дураком — остались последними. Мы были союзниками.

Солнце, должно быть, присоединился к нам позднее в той игре. Оставшиеся Арканы выглядели иначе, только глаза остались прежними.

Хроники Умеренности, которые не привлекли моего внимания во время первого прочтения, теперь же стали источником важной информации.

— Всадник рассвета, Заклинательница зверей, Бездна и Предатель.

Предателем была я.

Я заманила их всех в ловушку, окружила своими лианами, но они даже не подозревали, что вот-вот умрут, не чувствовали никакой угрозы, исходящей от меня. Настолько они доверяли своей союзнице.

Тысячу лет спустя эти Арканы вновь допустили ту же самую ошибку.

Жрица постаралась расслабиться и больше не сопротивляться.

— Что с нами произошло?

Я знала, о чём она думает: надо разговорить Императрицу, отвлечь, чтобы она не заметила новой волны восполняющейся реки. Но Жрица не станет атаковать, пока рядом со мной её крестник.

— Тогда победил Мэтью, верно? — тоненьким голосом спросила Фауна, догадавшись о том, что задумала подруга. Волки уже воскресли после моих ядовитых паров и подбирались ближе.

Скоро я выпотрошу всю эту свору на глазах у Фауны. Она прочувствует, как я разрываю её фамильяров на кусочки. И как только я убью её, они уже больше не воскреснут.

— Расскажи нам, pequeña. — Солнце тоже перестал дёргаться. — Что там было?

Мне кажется, или его глаза стали чуть ярче? Готовится атаковать меня?

Я едва не рассмеялась. Я только что покрыла всю землю ядовитыми шипами. Все их трепыхания — это чистое безумие. К тому же никто из них не подвергнет риску жизнь малыша.

— Дурак был Хранителем Игры. Когда я уже тайно замышляла напасть на вас, он принёс послание от богов, предоставивших нам выбор. Либо мы покончим с собой и игрой, либо игра будет продолжаться вечно, становясь всё масштабнее и уничтожая человечество. Мы отмахнулись от такого предложения, предпочтя продолжить борьбу за бессмертие.

Это была проверка. И мы её провалили. Неудивительно, что Дурак так странно реагировал всякий раз, когда я предлагала покончить с игрой. Боги уже давали нам такую возможность.

— Поэтому он устранил тебя? — спросила Жрица. Я кивнула.

— Боги послали Хранителя Игры, чтобы убить нас всех. У него не было выбора.

Я бросила взгляд на тело Колесницы. С тех пор, как мы отвергли предложение богов, мы застряли в петле, так же как он в этой жизни. Ещё шестьсот или семьсот лет я буду топтаться на одном месте — ничему не научусь, ничего не потеряю.

Снова.

Мы просто игрушки для богов: рождены с определённой целью и обречены повторять её веками.

— Мы в аду, — прошептала я.

Смерть говорил мне, что мы прокляты, но я только сейчас осознала, как близок он был к правде.

Печаль отразилась в глазах Жрицы.

— Да. В аду.

Если только я не сохраню им всем жизнь. Императрицу нельзя загнать в ловушку. Она не будет выступать на потеху другим.

Красная ведьма боролась с Эви.

Какой дурой я была! Разве не лучше быть злой и бессмертной, чем порядочной и мёртвой?

Как только ведьма вернула себе контроль, я опустила глаза на Ти. Я чуть было не превратила его жизнь в вечный кошмар! Как он познает в этом мире любовь и дружбу? Неужели его взгляд никогда не устремится к горизонту в ожидании возвращения любимой?

Внутри меня шла борьба с ведьмой. Я пыталась унять её жажду новых символов, жажду кровавой битвы. Всё ради Ти.

На протяжении всей этой игры я повсюду встречала знаки — символы бесконечности, охотничий лук, зазубренный излом скалы, напоминающий молнию, и многое другое — всё это были ключевые точки на пути, который привёл меня сюда.

Посмотреть в глаза малышу.

Внезапное понимание охватило меня. Он был рождён не для этого. Не он был спасением, а я. И Кентарх, и мы вчетвером. Ти только дал мне время на осознание этого. Судьба мира изменится, потому что я увидела себя в глазах сына.

Он действительно миниатюрная копия мужчины, которого я любила и потеряла. Но в его внешности есть и мои черты. И моей матери. Будет ли он такой же неумолимой стихией, как она?

Буду ли я такой?

С моих губ сами собой сорвались слова:

— Я не играю в игры, где не я устанавливаю правила. — Сколько раз я уже говорила это в прошлом? Это мой последний шанс воплотить эти смелые слова в жизнь. — Я выхожу из игры.

Цирцея сжала зубы, после чего неохотно произнесла:

— Ты не можешь. Мы не можем все остаться в живых. Мы должны умереть, чтобы мир восстановился.

Рыдая над телом матери, я поклялась, что сделаю всё, чтобы восстановить мир. Не думала, что это подразумевает убийство друзей.

Пусть я была Предательницей в прошлом, но больше я ей быть не собираюсь.

— Кто сказал?

Ти начал успокаиваться, потому что я менялась у него на глазах, вновь становясь похожей на его маму. Терновая корона превратилась в цветочный венок, когти укорачивались.

Жестоко покарать. Или щедро одарить.

Я отчаянно пыталась понять смысл этой игры, какой урок мы должны усвоить. И вот ответ.

Любовь.

Смогу ли я стать прежней, когда монстры всё продолжают и продолжают наступать? Да. Как сказал Арик, мой гнев бездонен. Как и любовь.

Я буду щедро одаривать.

Мои лианы вернули Ти к Джеку. Весь напряжённый, он притянул малыша к себе. Ничего не произнёс, просто не