Шрифт:
Закладка:
А ему надо было еще дальше, туда, где можно найти в скалах мидии, а на линии прибоя накопать устриц.
Но кто запретит поглазеть немного на разные суда – со всех концов земли?.. Тут и огромные галеоны – стоят подальше на рейде, и суда поменьше и пошустрее – те заходят в порт, и лодок, барж вдоль берегов – не сосчитать! Арон поудобнее устроился на обломке старой бочки и смотрел на реку, впадающую дальше в океан, на паруса – белые, желтые, коричневые – до самого горизонта, на то, как безостановочно что-то выгружают, а что-то нагружают на баржи, и быки тянут эти баржи вдоль берега вверх по реке. Рядом кто-то распевал жалостливую песню, верещали маленькие обезьянки, которых привязывали к ноге и водили за собой матросы, а попугаи кричали на чужих неведомых языках – так же громко, как и таможенные чиновники.
От всего этого у Арона что-то шевелилось внутри, звало и тянуло вперед. Вот было бы здорово взять да прямо сейчас наняться на какое-нибудь судно! Работы он никакой не боится. Денег сможет заработать.
Арон сидел, кусал губу и думал. Что за жизнь ему в Сорфадосе? Все одно и то же. С местными мальчишками он уже познакомился: синяки еще не прошли. Мамины уроки надоели страшно, Саадар вечно пропадает целыми днями в городе. Иногда с ним занимался их сосед, Гидеон, но и его уроки казались Арону сухими, скучными: мама думала, что Гидеон понимает в магии, а он понимал только в книгах!
И они всегда вокруг, как будто только и ждут, чтобы он начал колдовать.
Тогда он решился. И сразу все стало ясно: конечно, он должен отправиться в море! А маме он все объяснит, может, она и правда поймет, что это очень, очень важно.
В порту было много судов, но самое большое и красивое из адрийских – «Вестница» с выкрашенными в красный и желтый цвет бортами. Флаги на ней были республиканские, бело-синие. С нее сгружали бочки и мешки, и сильно пахло жженым сахаром – так, что с ума можно сойти! Среди толчеи Арона никто и не заметил, и он влез на палубу, приглядываясь: к кому подойти. Важный рыжебородый толстяк походил на капитана, и Арон направился прямиком к нему.
– Господин… – начал он осторожно. – Не скажешь ли…
Рыжебородый посмотрел на него, а потом как хвать за ухо!
– За чтоооо?! – взвыл Арон, пока его тащили к сходням. – Я юнгой! Хочу! Наня… аааааа!
– Пшел! – Рыжий его едва не столкнул в воду здоровым пинком, пока стаскивал с палубы. – Нечего тут ошиваться, еще раз увижу – выдеру так, что до конца жизни на жопу не сядешь!
Ухо огнем горело, а обиднее всего – вытолкали, даже сказать ничего не дали! Доказывай такому хмырю, что знаешь, какая мачта фок, а какая грот! И где мостик, где ют или полубак! Может, все дело было в том, что он неважно выглядел, не так, как полагается настоящему морскому волку, без шляпы с перьями, без перевязи с пистолетами?..
Он почти не помнил, как когда-то давно носил серый бархат – и от сходства с ночным мотыльком его тогда спасала рыжая шевелюра. Но сейчас он выглядел обычным обтрепанным мальчишкой, и, как ни старайся – одежда почти всегда украшена отяжелевшей от грязи сухой бахромой.
Арон брел вдоль причала, присматриваясь. Упасть духом не так-то просто, когда знаешь, что тебе нужно. Значит, «Вестница» для него слишком хороша. Но есть же и другие!
Арон разглядывал их: вот судно менее великолепное, но тоже с благородными обводами, и краска на нем почти новая. И флаги адрийские.
Повторять свою ошибку он не стал: нашел какого-то матроса, принял самый серьезный вид, на какой был способен, и сразу заявил:
– Я к вам юнгой наняться хочу!
Матрос смотрел на него сначала непонимающе, а потом захохотал.
– Ты? Иди, салага, отсюда, нам юнги не нужны, – отмахнулся он.
Арон пытался выяснить, точно ли это, но его, как и в первый раз, просто вытолкали с палубы, да еще пригрозили надрать уши, чего уж Арон точно стерпеть не смог бы – ухо-то все еще болело, как будто о точильный камень приложили.
И почему все не так легко, как представлялось?.. Но Арон решил, что обойдет все адрийские суда. А если закончатся адрийские – наймется на какое-нибудь другое.
Но на следующем судне история повторилась. Только там ему все-таки объяснили:
– Ты, парень, на себя посмотри: можа, и умный, но больно уж худой, тебя ветер снесет за борт мигом. И где твой мешок?
Арон даже растерялся:
– Какой мешок?
– Ну добро твое где?
– А зачем?
– Затем, что каждый моряк должен иметь при себе свое добро! Понимаешь, малец, несолидно без этого на судно наниматься.
Арону так и пришлось уйти ни с чем.
Оставалось еще одно адрийской судно – суденышко даже, настоящее корыто – облезлое и неказистое. От него воняло рыбьими кишками, и выглядело оно даже хуже, чем «Синяя чайка» после шторма – казалось, что это суденышко протащили через пасть какого-нибудь огромного морского чудища. С него сгружали грязные бочки с рыбьим жиром, судя по запаху.
– Юнга? Нужон, – сказал ему сразу невысокий, коренастый человек в надвинутой почти на глаза шапке. Улыбнулся широко, показывая щель вместо двух передних зубов: – Наш-то свалился за борт, да и утоп, жаль беднягу, кормит теперь рыбех на дне… А ты в море ходил? – с сомнением спросил моряк. – С виду задохлик еще тот! Мы тут в Сорфадосе сейчас сгрузимся, а потом в доки на месяц, ну и пойдем на Восточные острова. Котиков бить, там их просто уймища, выходишь на скалы, а они такие гладкие сидят друг к другу спинами, бери да забивай, они тупые как…
От его разговорчивости Арон опешил.
– Я… я даже…
Моряк посмотрел на него, понимающе усмехнулся:
– Хотел на вооон ту посудину, а? – ткнул коротким пальцем в сторону «Вестницы». – Хороша. Только не про таких, как мы!
Арон еле от него отвязался, пообещав заглянуть через пару дней.
К обеду начался дождь. Арон встал под каким-то навесом и угрюмо наблюдал за суетой. Потом решил докончить оставшийся хлеб и только впился зубами в корку, как кто-то схватил его за плечо, потом пихнул в бок, потом заорал над ухом:
– Арон!
Арон поднял голову и увидел Ника. Выглядел тот шикарно: в новой матросской робе и начал отращивать усы.
– Вот это да! – Они обрадованно обменялись шутливыми ударами в плечо. – Что, «Чайка» еще тут?
– «Чайка»-то давно уплыла, я на «Вестницу» нанялся! – похвастался Ник, всем видом показывая, как он счастлив. Арона кольнула зависть. Почему этому Нику так везет!
– А ты чего тут киснешь, дружище? – Ник снова пихнул его в бок.
Арон поведал Нику о своих неудачах, о том, что никто его брать в команду не хочет, а если и хочет, то на какое-то грязное суденышко, которое насквозь провоняло рыбой. Ник вздыхал и качал головой.
– Вот это невезуха, братец!
– Мрак какой-то, – согласился Арон.
Наверняка, всю его удачу Эрме-Ворон попортил. Что там говорил Саадар про Ретту? Лиса всегда обхитрит ворона, вот как. Знать бы, как приманить эту лису!
– Что ж ты не заколдуешь капитана? – пошутил Ник.
– А я и не умею, – сознался нехотя Арон. Говорить, что такая простая мысль ему в голову не приходила, он не стал. Да и объяснять, что тут только попробуй поколдовать, и сразу же в тебя Безликий вопьется, не станешь!
– Дела, – протянул Ник. – А я тут вот с девчонкой одной…
Арон слушал его вполуха: видно было, что Ник только и может, что хвастаться, как он там с «девчонкой одной» путается. И хлеб жевал безо всякого аппетита.
Двое мужиков протащили мимо какой-то здоровенный сундук, судя по красным от натуги лицам – очень тяжелый.
Ник вдруг встрепенулся, заорал:
– Знаю! Знаю, как тебе помочь! Шикарная мысль!
План Ника был гениален и прост. Надо достать большой сундук с надежным замком. Проделать в сундуке дырки для воздуха. А как судно отойдет от берега подальше, вылезти из сундука и пойти к капитану. И раз уж Арон окажется на борту, то его приставят к какому-нибудь делу! И тут главное – стараться изо всех сил.
Все это было похоже на книги о приключениях какого-нибудь героя вроде Уго Тора, который обманом попал на пиратское судно, потом возглавил пиратов и целый остров из изумрудов насыпал прямо в море. При мысли об этом Арон приободрился: это было настоящее испытание! Это не стянуть еду с лотка, а что-то такое хитрое, за что его будут потом помнить, а уж дальше он не оплошает!
Что-то внутри с ним довольно согласилось.
– А где я достану сундук? У тебя-то тоже наверняка лишнего нет.
Ник усмехнулся: не бойся, достанем!
Первым делом они отыскали лавку старьевщика прямо тут же, рядом с причалами. Лавка была самая неказистая, из тех, где продают ржавые гвозди, рваное тряпье, какие-то заплесневевшие кувшины… Арон сунулся в один, и оттуда на него выпала дохлая мышь.
На всякий случай Арон постарался держаться от кувшинов подальше.
Ник узнал у хозяина лавки насчет сундука. На хардийском он шпарил здорово: половину Арон не понял, половину из-за говора не разобрал.
Сундук нашелся, правда, набит он был невообразимым слежавшимся
