Амели вышла из-за высокой груды ящиков и посмотрела поверх бочки, чтобы увидеть.

Прежде чем звук слов затих, Куинн размахнулся рукоятью копья и ударил Яромира по лицу. Амели хотелось закричать. Яромир ожидал прямой атаки, потому что Куинн бросился на него с острием копья.

С треском Яромир упал. Его глаза были закрыты.

Куинн подбросил копье вверх, сжимая его древко ближе к острию, а затем поднял его, чтобы вонзить в грудь Яромира.

У Амели не было никакого оружия, кроме кинжала, и она прекрасно понимала, что ей не сравниться с Куинном. Поэтому она сделала единственно возможное. Она толкнула высокий штабель ящиков рядом с собой, и они упали на Яромира и Куинна с каскадом грохочущих звуков.

Бросившись вперед, она пробежала по верхушкам упавших ящиков, надеясь добраться до Куинна и вонзить кинжал ему в горло, пока он еще не пришел в себя. Добежав до него за несколько секунд, пока он лежал на земле, она ударила вниз своим клинком.

Но его рука скользнула вверх и поймала ее запястье. Не успела она опомниться, как он рывком опустил ее на землю и оказался сверху, придавив коленями ее руки. На этот раз он не схватил ее за челюсть. Вместо этого его рука сомкнулась на ее горле. Подняв глаза, она увидела гнев в глубине его холодных голубых глаз. Он не собирался ломать ей шею. Он хотел, чтобы это было больно.

Его рука медленно сомкнулась, и она попыталась вдохнуть. Сначала боль не была ужасной, но потом стала невыносимой. Он продолжал сжимать руку, и мир начал чернеть.

Селин услышала, как Маркус взвизгнул, когда большой волк щелкнул зубами у него на плече.

Рюрик выронил меч и, схватив упавшее копье, придвинулся поближе к месту схватки, ища место, где бы не ударить Маркуса.

Но то, как он схватил оружие, заставило Селин тоже обернуться, и ее взгляд упал на заряженный арбалет, лежащий рядом с рукой мертвого солдата. Зверь, должно быть, убил его прежде, чем он успел выстрелить. Пробравшись вперед, Селин схватила его и нацелила на массу когтей, зубов и шерсти, катающихся по земле. Она не сводила с них глаз, и когда большой волк внезапно перекатился сверху, она выстрелила, поймав его за ухом. Существо взревело и отпрянуло от Маркуса, яростно тряся головой.

Как только он оторвался от Марка, Рюрик бросился вперед и обеими руками вонзил копье ему в горло, пригвоздив его к земле в потоке крови. Рюрик наступил сапогом на его переднее плечо и попытался удержать копье на месте, пока существо истекало кровью… и, наконец, перестало двигаться.

Маркус — черный волк — попытался подняться на ноги и упал. К тому времени, как Селин добралась до него, он снова был в человеческом обличье, голый, задыхающийся и истекающий кровью. Он не произнес ни слова, когда она сняла плащ и накрыла его, одновременно пытаясь осмотреть его раны. На левом плече спереди виднелась глубокая рана.

Рюрик снял сапог с массивного мертвого волка, подошел и посмотрел на Марка сверху вниз, словно не понимая, что видит. Селин подняла голову и встретилась взглядом с Рюриком. Он был рассказчиком тайн. Это было известно, но, возможно, только там, где речь шла об успехе Антона.

— Он спас нас, — решительно сказала она. — Вы сохраните его тайну?

Через мгновение Рюрик кивнул. Затем, словно не зная, что сказать, он подошел к Грэму и Марии.

Селин снова повернулась к Маркусу. — Мне нужно убедиться, что Амели в безопасности. Потом я возьму свой ящик и займусь этими ранами. Это плечо, возможно, придется зашивать.

Он, казалось, не слышал ее и внимательно изучал ее лицо.

— То, что вы сказали раньше… о том, что знаете, кто виноват, о том, что можете остановить все это, означает, что вы скоро уезжаете, не так ли?

Вопрос сбил ее с толку, и она не была уверена, что он пытался спросить. — Да. У меня есть магазин, своя жизнь дома.

Во всяком случае, его взгляд стал более напряженным. — Вы хотите сказать, что у вас есть кто-то дома?

Она вздрогнула. Мог ли он видеть, как ее преследуют обрывки ее необъяснимой связи с Антоном? Отвернувшись, она не смогла ответить на его вопрос. Ответа не последовало.

Амели была в агонии, и ее мир погружался во тьму.

Затем, внезапно, давление на ее горло исчезло, и она втянула воздух. Какое-то мгновение ничего не имело смысла, но она услышала хрюканье и грохот, и попыталась подняться, прищурившись, чтобы увидеть, что происходит.

Яромир и Куинн, оба с голыми руками, замахивались друг на друга. Где же меч Яромира?

Неужели он видел, как ее душат, и просто ворвался, не задумываясь, чтобы оттащить Куинна?

Куинн со всей силы ударил Яромира в челюсть, откинув его голову назад, но Яромир развернулся и ударил кулаком в лицо Куинна. Затем, каким-то образом, когда Куинн споткнулся, ему удалось поднырнуть за спину Яромира и схватить его за голову.

В панике Амели заставила себя подняться. Она знала, что делает Куинн: пытается ухватиться достаточно крепко, чтобы сломать Яромиру шею. Но рука Яромира метнулась вниз к чему-то на вершине ящика, и следующее, что Амели знала, он проскользнул за Куинн, и Амели увидела, что он схватил: толстый кусок бечевки, оторванный от упавшего ящика.

В одно мгновение он накинул веревку на голову Куинна и натянул ее туго, используя теперь обе руки, чтобы перекинуть ее через горло Куинна. Куинн дико дернулся, пытаясь сбросить его, но Яромир держал его крепче, перекрывая дыхание Куина.

С того места, где она наполовину присела, Амели увидела страх, появившийся на лице Куинна. Его рот открылся, и часть языка высунулась наружу, но она не отвела взгляда. Она смотрела, как страх и жизнь исчезли из его глаз.

Яромир продолжал крутить и дергать бечевку в течение нескольких мгновений после того, как Амели подумала, что Куинн уже мертв.

Затем он бросил тело и посмотрел на нее.

— Амели, — выдохнул он.

Яромир уставился на Амели, которая полусогнулась среди упавших ящиков. Он видел яростные рубцы на ее горле… Но она была жива и смотрела на него.

Он подбежал к ней и прижал к своей груди. — Дайте мне взглянуть на вашу шею. Вы можете