Предатель склонился к моему уху и опалил его не только дыханием, но и едким шепотом:

– Откуда вам известно, где я был?

Я на миг замешкалась, но быстро нашлась с ответом:

– Когда мы остаемся наедине, жених рассказывает мне даже о подобных мелочах.

Восторг неумолимо сменился глухим раздражением. Рука предателя дрогнула, сжав мою многострадальную ладонь, отчего я вновь шикнула от боли.

– Аккуратней со своими лапами, навир. Как хрустальная Лира еще не рассыпалась от твоей медвежьей хватки?

– Я рад, что вы с Тиром… нашли общий язык, – процедил предатель, все еще не сводя с меня внимательного взгляда, а после добавил: – Что бы вы ни говорили, я уверен в том, что видел. И знаю, что вы спасли меня. Пока мне неизвестно, что вы делали в лесу и что за люди находились рядом, но я обязательно это выясню. Как выяснил имя человека, к которому меня приводила Маура. Вы знакомы с Мансуром?

– Он – учитель моей матери. Об этом известно всему Даиру.

Предатель усмехнулся и поцокал языком, словно журил меня за ложь.

– Мне весьма любопытно, зачем он сжег свой дом? Ждал, что навиры наведаются к нему в гости? Или бежал от живых трупов и их хозяина, которые напали на нас неподалеку от этого пепелища? Что скажете, Амаль Кахир?

– Что ты хочешь от меня услышать, навир? Твои бредни слишком утомительны. У меня своя война, и ты об этом прекрасно знаешь. Мне нет дела до учителя моей матери.

– Однако рядом с вами крутится его приближенная. Она же спасла вас от кадара. Мансур воспользовался моими сведениями и послал эту девушку вам на помощь. Почему же он скрылся?

– Не лезь в дела нашей семьи, навир, – прорычала я. Он копал непозволительно близко. – Если желаешь гоняться за призрачными видениями, мешать не стану, но не впутывай в свои бредни меня.

Я ранила его, сама того не желая, но не могла удержать во рту яд, так долго разъедавший мне губы.

На лице предателя застыла недобрая усмешка. Он походил на охотничью собаку, готовую загнать дичь, отчего мое тело натянулось в струну. Не хватало еще попасться навирам!

Надрывная песня Аталии лилась по залу, но разбивалась о нас с предателем и наши взгляды друг на друга. Музыка оборвалась на высокой ноте, в последний раз протяжно всплакнув, и я отшатнулась, вырвавшись из рук навира.

– Лучше пригласи на танец невесту и больше не приближайся ко мне со своими никчемными домыслами! – велела я и, прокладывая себе путь сквозь толпу, устремилась к Тиру. Мне не хватало воздуха, но никто не должен был этого увидеть.

– Амир чем-то обидел вас? – насторожился Тир, а на лице Лиры отразилась вся гамма чувств от замешательства до ревности.

– Ваш друг забывается. Прошу вас больше не распоряжаться мною, словно вещью, – процедила я. Тир, наткнувшись на мой колкий взгляд, стушевался и пробормотал слова извинения.

Когда Аталия вновь запела, предатель вернулся к Лире и как ни в чем не бывало пригласил ее на следующий танец. Хрустальная девочка покорно следовала за женихом, кружась по бальному залу, но выглядела обиженной и напряженной. Похоже, чуть поднажми, и она лопнет с безобразным визгом. Я ощущала медовую сладость ее ревности, но подлая злость никак не утихала. Эрдэнэ был прав. Тысячу раз прав. Я слишком остро реагировала на мужчин. Особенно на того, в кого влюбилась так, что сказанные ему колкости ранили меня саму.

Стоило Аталии допеть последнюю песню и поклониться под гром оваций, я схватила с подноса пробегавшей мимо служанки бокал игристого вина и пригубила его. Напиток защипал горло, и это ощущение немного усмирило гнев. С меня довольно!

Я кое-как отделалась от Тира и неспешным шагом покинула бальный зал, старательно сдерживаясь, чтобы не помчаться прочь. Особняк остался позади, и ноги вновь принесли меня к теплице. Я пронеслась мимо белесого Гарая, который тащил коромысло с двумя ведрами воды – наверняка спешил напоить лошадей. Привычно отметила, как прошмыгнувшая мимо служанка улыбнулась конюху и, окинув того кокетливым взором, убежала. В Мирее Гарая считали посланником удачи, вместо того чтобы шарахаться, как в Нараме. Я же вызывала страх и ненависть как на родине, так и в городе масок.

– Я едва поспеваю за вами, будущая невестка. – Тягучий голос Иссура раздался за спиной так внезапно, что я замерла, словно пораженная молнией.

Похоже, младший Ак-Сарин с нетерпением ждал меня, раз так спешил следом.

– Как я посмотрю, вам не мила жизнь без меня.

Весь сегодняшний вечер посвятили одной лишь мне. Это лестно.

Иссур хохотнул и склонился в шутливом поклоне. Будто бы невзначай огляделся и шагнул ближе.

– Ваш брат передает вам поздравление с помолвкой и сокрушается, что свадьба, увы, не состоится.

Образ Айдана, который рвал на мне рубашку и вспарывал кожу, вновь возник перед внутренним взором, словно никуда и не девался. Он добрался до меня через Иссура. Младший Ак-Сарин стал его глазами.

– Раз уж вы якшаетесь с моим братом, то передайте ему благодарность за поздравление и пожелание провалиться в преисподнюю, – процедила я, готовая в любой момент упокоить Иссура в огненной могиле. Только шевельнись! Только дай мне повод!

– Надеюсь, вы сами скажете ему это. Айдан Кахир настойчиво просил передать, чтобы вы явились к нему, иначе он выпустит кишки милейшей девушке по имени Ида. Бедняжка и без того натерпелась в плену. Холодная темница стала ей домом, а крысы – друзьями. Разве вам не жаль бедолагу?

– Кто ему сказал, что мне есть до нее дело? – сжав кулаки до боли, рыкнула я.

– Ох, совсем забыл! – Иссур картинно хлопнул себя по лбу. – Ваш конь! Та же участь постигнет и его, если Айдан Кахир вас не дождется.

Тайфун! Мое сокровище, оставшееся от неродного отца. И Ида. Что же творил с ней Айдан все эти долгие дни? Что пережила бедная девушка, пока братец выспрашивал секреты, которых она не знала? Если он держал Иду в темнице, значит, она мучилась от холода в полной темноте наедине с ужасом и болью. Из-за меня.

– Я подумаю над его условиями, – наконец выдавила я. Все во мне полыхало гневом, и ветер лишь раздувал это пламя. Он будто бы даже пах гарью. Нет, он и вправду пах гарью!

– Думайте, Амаль, пока вокруг бушует пламя. Думайте скорее, пока оно не поглотило весь город.

Иссур втянул носом дымный воздух, широко улыбнулся и шагнул во тьму.

Я сделала шаг следом, но громкий окрик: «Наместница!» – заставил меня вздрогнуть, а после