Шрифт:
Закладка:
— Мама сказала тебе, что уезжает? Попрощалась хотя бы? — спросила я тетю.
— Нет. Думаю, Лора пошла за мной в дом, но я звонила в Службу спасения, а потом утешала девочек — они были очень напуганы. Я занялась ими и ничего не заметила, пока не увидела, что ее вещи пропали.
Я вспомнила, как пикап дяди Стива врезался в забор, вспомнила свой крик и суматоху, которая поднялась, когда страусы стали разбегаться. Должно быть, матери с шестью малолетними дочерьми и самой было до жути страшно. Повисла пауза, и я поняла, что тетя думает о своем брате.
— Мы будем устраивать поминки? — спросила я. Тетя Кристина вздохнула.
— Конечно. Необязательно прямо сейчас, но рано или поздно нужно обозначить его уход и попросить Бога принять Стива. Я все устрою, когда придет время.
Рубен объявил, что ужин готов. Все вместе мы не умещались за столом, а потому Мэтт и его друзья взяли тарелки и устроились в плетеных креслах на крыльце, оставив дверь открытой. Солнце село, и дневная жара стала спадать. Дом наполнился дружелюбными голосами. Я отложила вилку и просто наслаждалась осознанием того, что все эти люди собрались здесь из-за меня. Я остаюсь. Хотя я была выжата как лимон, а рука на перевязи уже начинала пульсировать болью, я пребывала в полном восторге и чувствовала, что сделала правильный выбор.
Чуть поклевав пищу, я приняла таблетку и откланялась с извинениями, настаивая, чтобы никто не расходился из-за меня. Потом обняла всех по очереди одной рукой, даже прижалась щекой к щечке младенца и поцеловала девочку в крошечный носик.
Поднимаясь по лестнице, я думала о маме. Представляла, как она голосует на дороге, ведущей на север. Все у нее будет хорошо; у нее всегда все хорошо, ведь она верит, что одно событие влечет за собой другое и приводит ее туда, где лучше. Теория стакана виски в действии. Похоже, для нее она работает. Не стоило обращаться с ней так сурово.
Взрослея в семье с отцом-алкоголиком и неласковой матерью, тетя Кристина потянулась к Богу, дядя Стив к наркотикам, а мама поверила, что спасение в вечном движении. Один шаг приводит к другому. Одна идея связана с другой. С такой философией она, конечно, далеко не уедет, и, если когда-нибудь решит вернуться, я буду ждать ее на ранчо.
Я снова испытала восторг, когда с затуманенным лекарством сознанием чистила зубы. Я остаюсь. Бабушка Хелен добилась своего, и я больше не испытываю от этого досады. Я сделала выбор. Ранчо принадлежит мне. Как только появятся деньги, перекрашу дом в желтый цвет, яркий и веселый, ведь голубая краска давно облезла и выцвела. Придется сообщить Джо Джареду, что сделка отменяется, и позвонить в Службу охраны лесов, чтобы отказаться от предложенной работы. И еще надо будет нанять помощника, хотя бы на летнее время, и время от времени приглашать его остаться на ужин.
Засыпая, я слышала доносящиеся снизу звуки: скрежет стульев по кухонному полу, журчание текущей из крана воды, звон тарелок и приглушенные голоса людей, которым я небезразлична. Затем тихие голоса сплелись в мягкое одеяло, накрыли меня, и я погрузилась в сон.
ГЛАВА 18
На рассвете меня разбудила болезненная пульсация в руке — действие таблеток закончилось. Сев в кровати, я увидела, что один из номерных знаков из коллекции бабушки Хелен прислонен к стене около двери. В полутьме я подошла ближе, но в утреннем свете трудно было не прочитать желтые буквы на голубом фоне: «СТОБОЙ». Я перевернула металлическую табличку, но на обороте не имелось никаких намеков, как она попала в мою комнату.
Я поставила пластину на комод и спустилась в кухню. Таблетки я нашла там же, где оставила их, — на холодильнике. Я потрясла баночку с криво закрученной крышкой, пилюли загремели, и я вынула одну из них. Хотя в доме было тихо, он казался полным жизни. С тетей Кристиной и девочками ранчо приобретет новый ритм. Мне все больше нравилась эта идея. Если по утрам мне удастся выкраивать немного времени для себя, то в самом деле приятно будет поселиться здесь большой семьей, принимать участие в воспитании двоюродных сестер, любить их и заботиться о них. Хорошие перемены. Я знала, что бабушка Хелен была бы им рада.
«СТОБОЙ». Я с тобой. Эта фраза внушала немалый оптимизм. Желтые буквы — послание от моей мамы — снова вспыхнули у меня перед глазами. Таким образом она попрощалась. Я с тобой. Я не особенно рассчитываю на ее возвращение, но если вдруг однажды мама появится на пороге, буду ей рада. Ранчо, страусы, тетя Кристина и девочки — мы все будем здесь и всегда с готовностью примем ее.
Я подошла к стеллажу, где стояла деревянная урна с прахом. Таблетка еще не подействовала, и правая рука болезненно пульсировала. Надо было повесить ее на перевязь, чтобы от кисти отливала кровь, но сначала я хотела кое-что сделать.
Тем утром свет был каким-то особенным. Я почувствовала это еще до того, как увидела источник перемены: в пустыне буйно зацвела байлейя. После дождя, случившегося в день прощания с бабушкой Хелен, в почве проросли тысячи невидимых семян, давших жизнь несметному количеству крошечных желтых цветочков. Живое золото заполняло пространства между холмами и текло в широкую долину тем же путем, что неслись потоки воды во время ливня. Казалось, засияла сама Земля.
Я вышла за границы наших владений в пустыню, прижимая к себе урну с прахом бабушки Хелен. Огибая кустарники, я прокладывала извилистую тропинку и чувствовала, как цветы щекочут мне лодыжки. Солнце стояло еще низко и освещало растения наискосок, отбрасывая длинные темно-серые тени, отчего цветки по контрасту казались еще ярче. От легкого ветерка трепетали лепестки. Мои ноги ступали по цветочному ковру, солнце согревало тело. Вот в чем я могла быть уверена на сто процентов. Солнце встает каждое утро, а после ненастных дней, какими бы хмурыми они ни были, пустыня изукрасится байлейей.
На лицо мне легла прохладная тень. Это подошла Абигейл.
— Здравствуй, девочка, — сказала я, положив свободную руку на ее пушистое плечо, и мы бок о бок направились к загону. Хруст
