Каково же было изумление ювелира, когда, помимо классических бриллиантов на лоруме, он различил на пальцах правителя перстни с так называемыми фантазийными алмазами. Камни эти встречались столь редко, что считались в широких кругах обывателей не более чем выдумкой богатого воображения ювелиров: на десять тысяч бесцветных экземпляров приходился один, имеющий окраску – жёлтую, оранжевую, зелёную, красную или синюю.

Для цветных алмазов не работали законы ювелирики: такие камни рождались абсолютно любого цвета и оттенка, их гранили по другим правилам, оценивали по особым системам, ухаживали с помощью особых манипуляций. Каждый был уникален, единственен в своём роде и потому не имел цены.

Способности алмазов, имеющих яркую природную окраску, были специфичны и в разы превосходили способности прозрачных разновидностей. А вставленные в редкий сплав чёрного золота они получали, как считалось, лучшую оправу для выявления своих свойств.

На пальцах правителя сияли минералы густо-золотого, карминного и коньячного оттенка, огранённых причудливым и смелым образом. Похоже, здесь ювелирам удалось достигнуть невозможного, а именно – смешать разные типы гранения. Какой профессионализм и какая смелость! Удачно объединив преимущества классической и фантазийной огранок, они избегли недостатков и той, и другой. Бриллиантовая огранка короны драгоценных камней обеспечивала все необходимые оптические свойства, а ступенчатая крестовая огранка, которую имели павильоны, позволила сохранить исходный вес уникальных алмазов практически без потерь.

И – о ужас! – редчайшие среди редких, никогда не виденные прежде, оба запястья правителя украшали минералы высшей цветовой группы – карбонадо, черные алмазы.

По сравнению с ними даже алые алмазы не могли считаться настоящей редкостью. По легендам, эти минералы, короли среди драгоценных камней, имели внеземное происхождение и практически не поддавались гранению. Огранить карбонадо мог только специалист высочайшего класса, знакомый с особой технологией треугольной огранки «триллиант» с двадцатью пятью гранями короны.

Воистину, у фамильной службы ювелиров лорда Ледума много работы – содержать в идеальном порядке такие сложные драгоценности!

Чёрные камни обладали необыкновенной твёрдостью, превосходящей твёрдость неокрашенных или цветных минералов, и при этом не имели традиционных свойств алмазов – они были непрозрачны и не сверкали. Однако поверхность их хоть и слабо, но отражала свет, мерцая тяжёлым антрацитовым блеском, походившим на блеск отполированной воронёной стали.

Среди ювелиров существовало поверье, что чёрные алмазы – единственное, что вечно в тленном мире, эти камни были всегда и будут существовать ещё неограниченно долго. Обладание ими якобы даровало бессмертие.

Поэтому, дабы уберечь человечество от столь великого соблазна, все найденные в мире карбонадо когда-то были собраны великим мастером и вставлены в браслеты, считавшиеся непревзойдённой вершиной ювелирного искусства.

Прежде Себастьян не сомневался, что это всего лишь красивая сказка, но теперь…. Невероятно, но вот они – легендарные «Когти Ворона». Он видит их собственными глазами! Драгоценные камни были сравнительно невелики, не более трёх каратов каждый, однако количество их внушало уважение: на глаз, не менее четырёх с половиной десятков.

Но для чего правитель надел древние «Когти Ворона» для визита в «девятую башню», да ещё так демонстративно? Как только можно открыто носить такие драгоценности – они должны храниться в великой тайне, за десятью замками… откуда вообще они взялись у лорда Ледума? Вопросы, на которые у ювелира не имелось ответа.

Но одно можно было сказать совершенно точно: по сравнению с могуществом этих камней магия абсолютного большинства заклинателей Бреонии – не более чем ярмарочные фокусы.

По достоинству оценил наёмник и великолепный клинок: легендарный меч-призрак! Ювелир мог видеть сейчас только его рукоять и ножны, но и они говорили о многом.

– Когда окажешься свободен, ты сразу поймёшь это, – равнодушно разъяснил правитель, наконец сочтя нужным что-то сказать. – До тех пор, пока Игра ведётся и все обязательства не погашены, ты принадлежишь дракону.

***

Непрошеный гость был, мягко сказать, мало обрадован такими новостями. Он ничего не сказал, но на лице ювелира промелькнуло столь красноречивое выражение, что лорд Эдвард помимо воли рассмеялся.

Взгляд правителя немного смягчился. Как ни странно, пленник вызывал интерес и даже некоторую симпатию, несмотря на то что непредвиденный приход его сулил одни только неприятности.

Глаза ювелира были зелены и опасны. Настолько опасны, что тот сам едва ли подозревал об этом. Почти наверняка наёмник до сих пор не осознавал до конца, кем рождён, но намётанный взгляд лорда Эдварда немедленно оценил возможный потенциал полукровки.

Да что там говорить, если, предупрежденный минералами об очередном нежданном визитёре и готовый к его появлению, маг лишь на какую-то долю секунды смог опередить его! Конечно, ювелир тоже был настороже, но всё же… Он успел вскинуть левую руку с револьвером, идеально точно прицелиться, большим пальцем взвести курок и почти до конца нажать на спусковой крючок… на котором и застыл указательный палец, парализованный отсутствием сигналов из мозга.

Он успел слишком многое, прежде чем сработали алмазы! А меж тем, это самые совершенные и наиболее быстро откликающиеся из драгоценных камней.

Хорошо ещё, что револьвер у ювелира оказался не самовзводный – эти хоть и проигрывают моделям одиночного действия в точности стрельбы, зато позволяют сэкономить пресловутые доли секунды, которые иногда так важны.

Несомненно, грубой физической силы в сильфе было не очень-то много. Но зато реакции оказались выше всяких похвал: ловкости, скорости хватало с лихвой, хоть отбавляй. Они достались в наследство от таинственной и малочисленной расы сильфов, так же, как и способности к ускоренному самовосстановлению. Сгенерированный алмазами разряд прошёл сквозь мозг, вызвав кратковременный паралич всех без исключения тканей и органов, а ювелир будто бы и не заметил этого. Непродолжительный обморок – вот и всё, чего удалось добиться.

А ведь простой человек после воздействия такой силы приходил бы в нормальное состояние не меньше недели. Взрослый и совершенно здоровый человек, конечно же.

Когда Кристофер предложил привлечь для поиска пропавшего «Глаза Дракона» знаменитого Серафима, правитель, если говорить откровенно, отнёсся к идее скептически, хотя и дал разрешение претворить её в жизнь. Теперь же он ясно видел, на что способен Себастьян. Кристофер не подвёл его и не ошибся в выборе. Теперь и сам лорд, что уж скрывать, был бы не прочь иметь в распоряжении такого человека.

Однако заполучить его будет непросто.

Правитель хорошо изучил подобный тип людей: они не согласны так просто расстаться со своей эфемерной свободой, смириться с тем, что их участь – выполнять приказы. Люди никогда не будут равны, что бы там ни болтали философы, лорд Эдвард хорошо усвоил эту простую истину. Но некоторые упорно закрывали на неё глаза, отказываясь признать, что они всего лишь исполнители, люди второго сорта. Эдаких идеалистов не принудить силой: они слишком прямолинейны и упрямы, чтобы покориться. Сломаются, но не согнутся.