Это чувство. Оно было болезненным, но из-за него почему-то хотелось жить. Хотелось что-то делать, действовать, пробовать. Рискнуть протянуть руку, открыться… и оттого стать еще более уязвимым. Черт.

Черт. Плохо.

Все плохо.

Сомнениям нет места. Не здесь и не сейчас. Не тогда, когда пройден такой длинный и сложный путь.

Господи. Какое же он ничтожество. Хочет сдаться, даже не попробовав победить.

Игорь шумно выдохнул и уперся руками в железный шкафчик, чувствуя, как от обилия мыслей и тяжелых эмоций кружится голова. Снова разозлился на себя самого. Грохнул кулаком по дверце.

Соберись, тряпка. Вытри сопли. Яйца в кулак и действуй. Так учил тебя отец. Так правильно.

Игорь опустился на скамью, обхватил голову руками, чувствуя, как виски стягивает тупой болью. Сделал глубокий вдох, медленный выдох, отпуская эмоции, давая хаосу мыслей осесть в голове.

Это ничего. Не страшно. Любая жизнь неминуемо приводит к смерти. И он в своей жизни сделал все что мог. Жалеть не о чем. Ждать нечего.

Глава 45

Кира сделала шаг вперед и застыла в нерешительности. Уже и не снаружи, но еще и не внутри. Не сразу отыскала глазами Игоря, но, когда отыскала, сердце сжалось. Он сидел на низкой скамье, обхватив голову руками, и даже не обратил внимания на ее появление.

В этой маленькой комнате он был совсем один, в отличии от своего соперника. Того сопровождал тренер и куча фанатов, толпящихся у его раздевалки. Собственно, по этому признаку Кира и поняла, в какой из раздевалок искать Игоря.

Игоря никто не сопровождал.

И этот контраст убивал. Тянул за самые чувствительные струны ее души и толкал вперед. Вызывал жалость, которую ни в коем случае нельзя показывать. Ведь жалость, это самое унизительное, что можно испытывать к мужчине. Жалости он ей не простит.

Девушка сделала еще один шаг и с легким щелчком закрыла дверь за спиной. Взгляд, что встретил ее, чуть не разорвал ее сердце пополам.

Бледное, каменное лицо. Темные круги под глазами. Даже широко распахнутые глаза поменяли свой цвет, став более светлыми.

Таким Кира его не видела никогда. Это не тот человек, которого она знала, которого боялась до дрожи. Это просто парень, напуганный и почти сломленный.

Он не в себе. Он истощен своими переживаниями, его ломает от страха. Но вот расфокусированный взгляд наконец становится более ясным, Игорь осознает перед ним, и уже по привычке растягивает губы в самоуверенной ухмылке:

— Птичка. Это ты. Ну конечно. — Он хочет казаться уверенным в себе, как всегда холодным и безэмоциональным, но голос его выдает. В нем звучит разочарование и обреченность, которые не скрыть за напускным спокойствием.

— Что ты здесь делаешь? Пришла посмотреть на мое поражение? Позлорадствовать? — Игорь встает со скамьи и делает пару шагов, без направления, просто вперед-назад, просто чтобы скрыть нервозность и чем-то себя занять. Голос звучит глухо, вопрос задан без интереса, словно он спрашивает просто чтобы заполнить тишину, и не ждет ответа. Или от ее ответа ничего уже не зависит.

Но смотрит на нее при этом… Взглядом раненого волка.

Зверь лежит, часто дыша, истекая кровью, но все равно скалит зубы, готовый рвануться из последних сил и вонзить их во врага.

Игорь окидывает девушку взглядом и привычно сжимает челюсть.

Кира смотрит на него во все глаза, не шелохнувшись, боясь протянуть руку помощи и спугнуть. Пытаясь вложить в свой взгляд одну единственную мысль. Я тебе не враг. Я на твоей стороне.

Медленно делает крошечный, осторожный шаг вперед. Господи. Он в полном дерьме. В глазах столько страха и паники, истлевшей надежды и рассыпавшейся в пыль веры. В его окаменевшем теле не движется ни один мускул. Он запечатал внутри себя все чувства, посадил в клетку, словно дикого зверя.

— Ты можешь и не проиграть. — Кира произносит это так тихо, и до того неуверенно, что ей тут же хочется затолкать слова обратно в глотку.

Неискренний и до боли горький смех, от которого переворачиваются все внутренности, звучит в ответ

Игорь мотает головой, словно ничего более неправдоподобного в жизни не слышал. И Кира торопится исправить ситуацию, объясниться:

— Ты так далеко зашел. — Машет рукой в сторону, где за стеной ринг. — Ты в полуфинале. Четверо из двадцати восьми. Это дорогого сто…

— Перестань. — Перебивает ее Игорь и награждает злобным взглядом из-под опущенных бровей. — Прекрати нести чушь. Здесь не дают медальки за участие. Не ставят на пьедестал от третьего до первого места. Здесь имеет значение только победа. Только первое место. — Добавляет уже тише, опустив плечи, и снова рухнув на скамью, сдувшись, будто на эту злую реплику потратил все свои силы. — Только первое.

— Но оно у тебя уже есть. Игорь. — Отзывается Кира и смотрит с мольбой. Забыв о своих опасениях, делает шаг вперед, ближе к парню. Ей хочется взять его за плечи и встряхнуть. Привести его в чувства. Вернуть его память на место, чтобы он вспомнил, чего УЖЕ достиг.

Она так хочет, чтобы он ее услышал.

И он слышит.

Не сразу понимает. Скептически кривит губы. Потом хмурится. Соображает. И наконец поднимает на нее глаза. Его лицо разглаживается и Кира, воодушевлённая переменами, наполнившись вдруг невесть откуда взявшейся смелостью, подходит ближе и наклоняется к нему.

— Ты уже чемпион. — Произносит, вложив в голос всю свою твердость, чтобы у него не возникло ни единого сомнения, в том, что она говорит. Он мечтал быть чемпионом. И он стал им. — Ты — чемпион.

Игорь смотрит в серо-зеленые глаза и будто тонет в них. Она говорит, что он уже чемпион. Говорит тихо, но твердо.

Слова. Слова. Простые звуки. Иногда пустые, иногда что-то значащие. Слов так много, но действительно важные еле слышно. Речь дана нам для того чтобы общаться, но некоторые способны речью исцелять.

Смысл сказанного не сразу доходит до Игоря. Девушка смотрит в его глаза с мольбой, с упрямством и таким участием, что кажется одним таким взглядом может сворачивать горы. Выворачивать чужие души наизнанку, видеть насквозь и понимать больше, чем способен понимать человек. Он уже чемпион. Он взял тот проклятый Кубок, который пылится где-то у матери на чердаке. Он чемпион страны по рукопашному бою. Но получив этот титул даже не осознал своей победы.

И только сейчас, только в это самое мгновение осознание накрывает с головой. Слова девушки разливаются сладким сиропом,