Через полчаса я уже въехала в город.

Услугами личного водителя теперь я пользовалась очень редко, давно научилась хорошо водить да и полюбила это дело. Но работа Славе, с которым за эти годы мы стали почти что друзьями, тоже нашлась.

Он был толковым. Поэтому со временем возглавил отдел безопасности моего фонда. Теперь этим делом я занималась изредка, доверив почти все хорошей команде профессионалов, которую удалось собрать.

У меня же не так давно появилось дело по душе, которое приносило мне радость и заставляло чувствовать вкус жизни. Поэтому остальной бизнес, что все еще на мне числился, воспринимался только средством для основного заработка.

– Алло? – ответила я на звонок, прервавший мои размышления.

– Котенок, ты уже вернулась?

Динамик в моем телефоне оказался слишком хорошим, поэтому о конфиденциальности разговора можно было только мечтать.

– Буэ, – послышалось от Руси.

На заднем сиденье дочь активно изображала тошноту, а Сашка потешался над очередной ее выходкой.

– Въехала в город, отвезу детей в школу и сразу на работу, – ответила я Вершинскому – своему долгосрочному любовнику, бросив неодобрительный взгляд на Русю.

Дочь плохо относилась к моим романам. Жутко ревновала, я уже к этому привыкла и хоронить себя заживо в расцвете сил не собиралась. Моя жизнь не ограничивалась домом и работой, мне нравилось чувствовать себя желанной женщиной.

– А я хотел предложить тебе позавтракать вместе в твоем любимом ресторане, – сказал мужчина. – Совсем никак не вырвешься?

Наши отношения с Павлом длились последние шесть месяцев и полностью меня устраивали. Переходить на новый уровень, съезжаться или узаконивать эту историю я не спешила. Хотя Вершинский был готов к переходу на более серьезный уровень, я это чувствовала.

– Прости, после выходных у меня всегда завал. Ты же знаешь.

– Знаю, – вздохнул Павел. – Мне досталась женщина-трудоголик.

– Можно подумать, ты из другой породы, – хмыкнула я.

Вершинский держал рекламный бизнес, посредством него мы и познакомились, когда мне понадобилось продвинуть на рынке свою школу танцев. И как-то легко у нас закрутилось… Паша отыскал ко мне подход, только вот к Русе не сумел. Хотя на последнее я уже вообще не надеялась, дочка у меня была со сложным характером. Вся в меня.

– Ради тебя я готов пересмотреть свои привычки, – сказал Вершинский.

– Очень хочу это увидеть, – рассмеялась я.

– Тогда предлагаю заменить завтрак совместным ужином в ресторане, – тут же воспользовался моментом мужчина. – Вечер для меня ты же сможешь выделить?

– Буэ-э, – опять напомнила о себе дочь.

– Конечно, смогу, – согласилась я, не считая нужным обращать внимание на ее кривляния. – Вышли мне адрес и время сообщением.

– С нетерпением буду ждать момента, чтобы тебя увидеть, милая.

– Я тоже, – улыбнулась я и завершила разговор. Как раз и к школе подъехали, я остановилась на парковке. – Выгружайтесь и рюкзаки не забудьте.

– Я не собираюсь терпеть лошадиную морду этого твоего за ужином, – выдала мне Руся.

– Во-первых, у людей не бывает морд, – строгим голосом начала я. – Во-вторых, Паша так же далек от лошади, как мы от Парижа. В-третьих, тебе терпеть ничего не придется.

– Ты не пойдешь? – выгнула бровь дочь.

– Почему же? Это ты не пойдешь, за неимением приглашения. Так что успокойся и сосредоточься на школе.

Руся скривилась.

– И ты оставишь меня одну? – Ее возмущение было наигранным. – Мне же только шесть лет!

– Еще вчера я слышала эту фразу в несколько ином варианте, – хмыкнула я, заглушив мотор. – «Мне же уже шесть лет. Я не маленькая!» – кричала ты, когда я запретила вам кататься на снегоуборщике.

Руслана зыркнула на меня грозным взглядом из-под бровей.

– У тебя слишком хорошая память для женщины среднего возраста, – буркнула она.

– У тебя слишком длинный язык для девочки, которая ни разу не испробовала метод воспитания родительским ремнем. Учти, чем сильнее он развязывается, тем ближе ты подбираешься к исправлению этого моего упущения.

– Ты не опустишься до варварских методов воспитания, – выдала моя чрезмерно умная и наглая первоклассница.

– А ты меня провоцируй почаще и увидишь.

– О, родители приехали! – обрадовался Сашка поводу перевести тему разговора в более безопасное русло.

Краем глаза я заметила припарковавшийся внедорожник семейства птичьих.

Саша понесся к семье.

– Заберу тебя после школы, ты же не забыла, что…

– У меня тоже отличная память, помнишь? – пошевелила бровями Руся.

– Надеюсь, и чувство самосохранения такое же. Не влезь никуда и веди себя хорошо.

– Собирать неприятности с понедельника – плохая примета, – закатила глаза моя дочь и выпрыгнула из машины.

Я поспешила следом.

Руслана махнула рукой Марго и Грачу и понеслась вместе с Сашей в школу.

– Я вас об этом не просил, – послышался возмущенный вскрик Богдана – первого сына моей подруги. – Мог бы спокойно добраться на метро.

– Да ты даже названия улицы, где живешь, не знаешь, – закатила глаза Марго. – Добрался он бы, ага.

– Ты особенно в меня веришь, я знаю, мать года.

Марго поджала губы.

– Извинись, Богдан. Так нельзя разговаривать с матерью, – нахмурился Грач.

– А ты мне вообще даже не отец, чтобы указывать, – Богдан фыркнул и двинулся к группке подростков, которые стояли на крыльце.

На лицо Димы после этих слов я даже смотреть не стала, иначе бы сердце защемило. Он ведь воспринимал Богдана как сына…

– У вас тоже утренний разбор полетов? – спросила я, едва подошла к друзьям.

– Меня точно добьет этот его переходной возраст или токсикоз, – выдала моя подруга вместо приветствия. – Помяни мое слово. Сашка хоть у вас не чудил?

Естественно, про историю со снегоуборщиком я умолчала.

– Был паинькой, – заверила ее я, но, судя по выражению лица Марго, не особо она мне и поверила.

– Мне срочно нужен чай и круассан с шоколадом, чтобы восполнить потерю нервных клеток, – заявила подруга. – Ты со мной?

Я зыркнула на часы.

– Только если в «Вишенке» перед моим клубом, иначе не успею на занятия.

– Как скажешь, тренер будущих чемпионов, – согласилась Марго. – Поезжай, Дим, я буду с Васей, потом вызову такси.

– В твоем положении, – начал было Грач, но был перебит.

– В моем положении, которое еще даже незаметно, вредно нервничать без повода. Так что не доводи.