Как только я его привел в чувство, уколов в нужной точке. А потом просто всадил еще пару иголок в болевые точки. А в качестве иголок я использовал длинные шипы колючих кустов. Которые срезал своим ножом. Отличные иголки получились. Самое то для моей задумки. Конечно, я пленного перед этим хорошенько так связал гибкими лианами. Чтобы он не дергался лишний раз. И что же я узнал такого интересного и полезного для меня? Таки да! Я до последнего не верил даже памяти Алекса Кота. Надеялся, что его тоже обманули. И жители Новой Гвинеи все же являются нормальными и цивилизованными людьми. Но нет! Эти чернокожие твари, действительно, оказались злостными людоедами. И всерьез гордились этим как самым величайшим достижением народа папуасов. Вот и как после такого можно относиться к этим моральным уродам? Как?!

Далее мой пленник сообщил мне численность жителей деревни. Две сотни. Черт! Многовато как-то. Странно. Раньше то папуасы такими большими поселениями не жили. Раньше их обычно по нескольку десятков на деревню было. Неужели, вот так на человеческом мясе размножились? Хотя по словам аборигена тут как раз несколько племен сейчас объединились. Папуасы из джунглей как-раз после Войны Судного Дня скооперировались и смогли захватить это поселение, перебив всех жителей, что раньше тут обитали. И сейчас они там процветают рядом с морем. Ходят в набеги на соседей и занимаются морским разбоем. В общем, очень неприятные товарищи. И кстати, пленник мне еще поведал очень любопытную информацию. Несколько дней назад аборигены из этой деревни напали на белых людей, которые проходили мимо их поселения. Как-то людоеды смогли застигнуть чужаков врасплох и убили шестерых пришельцев. А двоих захватили в плен. И теперь их ждала очень страшная участь. Кстати, тела убитых белых людей дикари уже частично сожрали. А двоих живых пленников хотели умертвить и съесть во время местного праздника уже сегодня вечером. Я уточнил, где держат пленников. Даже план деревни перед дикарем нарисовал на земле. И он уверенно указал на один из домов. Также я уточнил по оружию. Фух! Ну хоть тут повезло. Никакого серьезного оружия у дикарей не было. Никаких пулеметов или ракетометов. Только дробовики и старенькие винтовки. И те им достались в качестве трофеев от прежних жителей этой деревни. В основном же папуасы сейчас полагались на свои копья и луки с отравленными стрелами, из которых они очень даже метко стреляли. А яд на наконечниках тех стрел был очень сильным. Нервно-паралитическим. Хотя он на меня не должен действовать из-за моих имплантов и усиленного иммунитета к ядам.

Получив информацию от своего пленника, я надолго задумался. Что делать? Дождаться ночи. И по-тихому украсть от пристани лодку. И также тихо на ней уплыть в темноте. Тогда шанс попасться будет минимальным. И я с большой долей вероятности смогу удрать незамеченным. Но тогда гарантированно погибнут те самые белые люди, которых эти людоеды взяли в плен и сейчас держат взаперти в одном из домов. Мне те люди, вроде бы, никто? И я им ничего не должен. Не должен я рисковать ради них своей жизнью. Тем более, мне за это даже и не заплатили. Логично? Логично!

Вот только у меня внутри все восставало против такого подхода к этой ситуации. Я не хотел никогда уподобляться тем соло, которым было плевать на моральные аспекты их работы. Эти ублюдки просто зарабатывали деньги. И ничего личного, а только бизнес. Меня же такой равнодушный подход всегда бесил не по-детски. Поэтому я в своей карьере соло старался брать миссии по спасению людей и воздаянию по заслугам разным тварям в человеческом обличии. И я гордился таким подходом. Да, я при этом еще и зарабатывал неплохие деньги. Но я и не брался за любую, даже самую мерзкую и грязную работу. У меня имелся свой кодекс чести. Который сейчас всерьез конфликтовал со здравым смыслом. Требовавшим наплевать на тех людей, попавших в плен к людоедам, и спасаться самому. И в конце-концов, победил мой кодекс чести. Я должен попытаться помочь тем несчастным. Должен! А иначе, просто не смогу потом жить с этим. Бросить людей на съедение людоедам. Да, меня потом моя совесть насмерть загрызет. Я сам себя уважать перестану. Превратившись в одного из тех трусливых чмошников, которых я всегда презирал. Делай что должно, и будь что будет! Именно, по такому принципу я всегда старался жить. И теперь отступать от него не буду.

Приняв решение, я свернул шею своему пленнику. Да, я убил безоружного и беспомощного пленного. И ничего не чувствую. Для меня эти дикари, жрущие человеческое мясо, людьми не являются. Это монстры, которых надо уничтожать любыми методами. Стирать их с лица этой планеты. Вместе с их самобытной культурой каннибалов. Поэтому у меня рука не дрожала, когда я убивал этого дикаря. Мне он был уже не нужен. Он все, что меня интересовало, уже рассказал.

Затем я двинулся к деревне, обходя ее по дуге слева. Именно, там находился дом с пленниками дикарей. На южной окраине деревни прямо возле пристани. И это было мне даже на руку. Ведь когда я освобожу пленников. То мы должны будем захватить лодку и уже на ней бежать подальше в море. А лодки дикарей в основном как-раз на той самой пристани и стоят сейчас. Но я также задумался и о погоне, которую дикари за нами обязательно отправят. Они же за нами погонятся на тех самых лодках, что сейчас стоят у той пристани. Значит, этого нельзя допустить. Нужна диверсия. При нашем отплытии остальные лодки надо будет спалить к чертям собачьим. А для этого нужна какая-нибудь горючая смесь. Хм! Надо по домам аборигенов пошарить. Может быть, я там какой-нибудь керосин найду? Или еще что-то горючее?

Подбирался я к деревне папуасов очень осторожно. Хорошо, что эти дикари не имели никаких понятий о безопасности. Поэтому на подходах к деревне не было мин, датчиков движения или автоматических турелей. Ни-че-го! И еще буйная растительность джунглей подходила прямиком к окраине этого населенного пункта. Видимо, тут никто даже и не слышал о противодиверсионной деятельности. Никто не выстригал вокруг деревни полосу безопасности. Чтобы враг незаметно не смог подобраться. Тут дикари оказались очень беспечными. С такими безалаберными кадрами приятно работать. Аж душа радуется.

Тут же даже собаки обленились настолько, что не облаяли меня на подходе. Они сейчас дрались за кости. Человеческие, между прочим. И им было