Шрифт:
Закладка:
За полгода встреч с Ильей он ни разу ее не обидел ни плохим словом, ни неприглядным поступком. Может, она привыкла, что парень всегда относился к ней с уважением, и не стерпела всего лишь безобидную шутку. Слезы катились по щекам…
Прибежав домой, Илья увидел, что Шимми просится гулять. И они пошли на улицу. Ноги и лапы сами привели их в знакомый парк.
Аллеи, подсвеченные гирляндами, фонари в золотом ореоле приглашали их на волшебную прогулку, но Илья целеустремленно шел в дальний уголок парка, где они с Настей подкармливали белок и двух местных дворняжек.
Он вдруг почувствовал, что так и не вынул из кармана коробку с колечком и снова сжимает ее рукой.
Подходя ближе к заветному уголку парка, Илья заметил одинокий силуэт, вокруг которого прыгали две собаки. Парень замедлил шаг, сердце его сжалось от вида такой знакомой фигурки, явно замерзшей на зимнем ветру, но…
Его приближение выдал Шимми, радостно залаявший, увидев и почуяв знакомых. Настя обернулась. Илья отпустил Шимми. Медленно подошел к девушке, опустился на одно колено, вынул коробку с колечком и сказал, глядя в самые красивые глаза на свете:
– Выходи за меня замуж, повариха!
По аллеям парка несся радостный смех. Казалось, что огни гирлянд, вспыхивая маленькими звездочками, вторят ему причудливым танцем света. В укромном уголке парка весело резвились два человека и три собаки. Каждому из них досталась толика новогоднего волшебства. И кто знает, может, два счастливых человека подарят счастье и этим двум дворняжкам, взяв их к себе…
И я вам скажу так: никакие фейерверки и цветы не сравнятся с вот таким предложением руки и сердца.
Махнул не глядя
Молодой кот Мурзик ходил по лезвию бритвы. Нет, сам кот об этом опасном маршруте даже не подозревал. Он жил своей, наполненной приключениями жизнью. Особенно много приключений приходилось на то время, когда все жильцы квартиры уходили на работу и в школу…
С их уходом квартира чудесным образом превращалась в дикий лес, где за каждым кустом и деревом таились мелкие хищники. В этот самый лес Мурзик, проводив домашних, выходил на охоту.
Все начиналось со священного ритуала: заточки когтей о самое большое дерево с мягкой корой. Оружие всегда должно быть в полном порядке! Глава семьи тоже любил это дерево и называл его диваном. Сам когти о него не точил, только лежал да посапывал, да еще на Мурзика орал, когда замечал торчащую петельку. Какой-то странный…
Затем кот обходил свои дикие владения, сметал со стола или тумбочки опавшую листву, разрывая ее на мелкие кусочки. Качался, как Тарзан, на шторах, искал клад в горшках с цветами. Вот такие они, настоящие приключения!
Дети Смирновых, обожавшие Мурзика, которого с таким трудом выпросили у родителей, прибегая из школы, пытались уничтожить следы дикой охоты. Не всегда это удавалось сделать быстро и чисто. Особенно сложно было заправить вытянутые петли на обивке дивана.
В этот раз охота была ленивой, только несколько петель, скинутый с подоконника горшок с цветком и какие-то мелкие бумажные обрывки.
Когда с работы пришел глава семьи, ничто не предвещало бури. Переодевшись и поужинав, он пошел в спальню, где на тумбочке оставил важные документы. Бумаг не было.
Смирнов-старший удивился: он точно помнил, что оставил их на прикроватной тумбочке. Еще не веря, но внутренне подозревая, отец семейства стал опрашивать домочадцев. Отведенный взгляд дочери и покрасневшие щеки сына навели его на мысль…
Он поднялся, зашел в кухню и заглянул в мусорное ведро. За его спиной кто-то зашипел, кто-то тихонько ахнул.
– Все-е-е!!!! Доста-ал! – взревел отец.
За прощение Мурзика уговаривали батю всей дружной коалицей «Обожаем Мурзика». Сам же виновник смылся в детскую, забрался в угол между шкафом и кроватью и, прижав уши, чтоб не торчали, затихарился. Буря шумела долго, но под теплой женской рукой постепенно затихла.
Вот так они и жили, старший Смирнов и охотник Мурзик. Первый грозился выкинуть второго на помойку. Второй искренне недоумевал: мужик, а охотиться не желает, еще и ему запрещает. Он, понимаешь, днями напролет чистит дикий лес, чтобы всем жилось спокойно, а этот только на дереве лежит…
Пришло лето, наступила дачная пора. Вечером в пятницу Смирновы загружались в машину. Аналогичным делом занимались и соседи, пожилая пара из соседнего подъезда. Соседи спокойно выносили необходимые вещи, собираясь обосноваться на даче на все лето.
Вокруг машины Смирновых стояла суета. Дети носились с веселыми возгласами, жена что-то кричала из окна, Смирнов в одиночку таскал вещи. Загружались они основательно.
В последнюю ходку отец вынес две сумки и переноску с котом, за ним шла жена. Сосед, долго кривившийся на производимый детьми шум, не выдержал и прокомментировал происходящее:
– Лучше б отцу помогли, чем носиться с дикими воплями, бездельники.
Смирнов, умаявшийся с загрузкой и не желавший развивать конфликт, подошел к соседу и, вздохнув, сказал:
– Опять на все лето, Федорович?
– А то ж. Да ты поставь свои сумки, отдохни, покурим, – предложил сосед.
– Ты ж знаешь, не курю, – отказался Смирнов.
– А ты постой, а то моя выйдет, заругается, а так вроде за компанию, не станет перед человеком наезжать, – подмигнул ему Федорович. – О, кстати, – вдруг вспомнил сосед, – я там тебе схему полива изобразил, сейчас, погоди…
Федорович достал из бардачка листок бумаги и передал Смирнову.
– Вот спасибо, Федорович, а то моя опять зудеть будет. Буду должен, – поблагодарил соседа Смирнов.
Они стояли у машины соседа. Принимая чертеж, Смирнов поставил сумки на асфальт, а переноску с котом – на крышу соседской машины. Старенький жигуленок обиженно заскрипел, в него и так нагрузили сверх меры. На крыше лежали лопата, какие-то саженцы, что-то еще, завернутое в старое одеяло. Все было надежно привязано к самодельным рейлингам. Между рейлингом и длинным свертком и оказалась переноска. Мурзик внимательно следил за Смирновым, оказавшись вдруг на уровне его груди. Из подъезда вышла жена Федоровича.
Женщины скомандовали одновременно:
– Так, хватит болтать, по машинам!
Сосед ринулся за руль, Смирнов, подхватив сумки, пошел к своей машине. Дети быстро залетели на заднее сиденье, жена устроилась рядом с мужем. Тронулись…
Мурзик сидел в переноске и ошалевал. Машина, его машина с любимыми детьми, ласковой хозяйкой и ленивым охотником медленно удалялась. А он сидел на каком-то дребезжащем чудовище и ехал совсем в другую сторону!
Когда в машине Смирновых все успокоились и удобно устроились, Митя, младший Смирнов, спросил:
– Па, а где Мурзик?
Резкий удар по тормозам и гробовая тишина. Все смотрят на главу семьи. Сцена требует объяснений?
Пока они искали, где можно развернуться, пока вспоминали, где у Федоровича дача, пыхтящий, но шустрый жигуленок весело бежал по заданному
