схематично изобразил человечка. Маркер видимо немного подсох и фигурка получилась немного тусклой и местами прерывистой. Обведя контур человечка еще раз, Николай Петрович ткнул в него маркером и сказал:

— Это мы — люди. И наш организм состоит из миллиардов клеток. Каждая из которых выполняет свою функцию.

Ткнув маркером в нарисованные кружки в основании этого схематичного дерева, он добавил:

— Мы потомки тех одноклеточных организмов, которые для своего выживания смогли объединиться в колонии. В единый организм.

— Все равно, не понимаю к чему ты клонишь, — покачав головой сказал Роман, — какое отношение это имеет к нашей ситуации?

— А я сейчас объясню.

Старик снова ткнул маркером в фигурку человечка и спросил:

— Вы считаете это создание венцом творения? Высшей ступенью эволюции? Это ведь всего лишь высокомерное мнение самого человека.

— Ну по крайней мере разумных гуманоидов, превосходящих нас в развитии я пока не встречал, — сказал Роман и облокотившись о стол, добавил: — не знаю, может быть здесь такие и попадаются. Тут все таки в космос слетать не сложнее чем у нас на море съездить.

— Человек это не высшая ступень эволюции. На протяжении миллионов лет параллельно развивается новая форма жизни, более сложная. И человек всего лишь клеточка одной из разновидностей этих новых организмов.

— Какая еще новая форма жизни? — Тут в разговор вмешалась уже Ира.

— Стаи животных и птиц, колонии муравьев и термитов, косяки рыб. Сообщества многоклеточных существ организованные для выживания и превосходства над конкурентами в борьбе за жизнь. Вот это и есть на данный момент верхняя ступень эволюции.

— Как те пауки в шахте?

— Именно! Именно они и навели меня на эту мысль. Я там впервые увидел как пауки научились взаимодействовать друг с другом. Они, вооруженные одними лишь клыками и паутиной, бросили вызов технически развитым существам. И показали довольно неплохой результат. И если бы мы, как вид, не объединились для борьбы с этой разумной массой, мы бы проиграли. Если бы мы не противопоставили этой организованной форме жизни более организованную и развитую, результат этого столкновения был бы иным.

— Вы сейчас о чем?

— Мы недавно принимали участие в одном увлекательном и опасном приключении. Как-нибудь обязательно расскажем об этом.

— А я уже запутался, о чем мы сейчас говорим. Эволюция, многоклеточные, люди, пауки…

— Мы с вами один единый организм, вот я про что хочу сказать. И этим единым организмом мы стали в той игре, которая нас и познакомила. И я первым попавший сюда, потащил вас всех за собой. Как нога человека, провалившаяся в топь болота, тащит его в глубину, так и я потащил вас за собой в эту трясину. Трясину иных миров.

Все молчали, никто не решался прервать эту тишину. Они думали над словами Николая Петровича, пытаясь понять для себя суть сказанного им. Первым тишину нарушил Роман.

— Интересно. Логика в этом есть, — Роман откинулся в кресле, закинул руки за голову и слегка прищурившись добавил: — А ведь у человека застрявшего в болоте есть еще руки, чтоб ухватиться за что-нибудь. За жизнь. Спасти себя, вытащить.

— Верно! И голова, чтоб придумать что нужно сделать для своего спасения, — Ира взглянула на Максима.

— У нас есть хоть какой-то шанс вернуться обратно? В ту жизнь к которой мы привыкли, туда, где наши родные и близкие.

— Обнадеживать напрасно мы вас не будем, но… — Николай Петрович задумался и тоже посмотрел на Максима.

— Наши миры тесно связаны меж собой, — начал рассуждать в слух Максим, заметив что на него все смотрят и ждут, — То что нас здесь окружает, очень похоже на игру, в которой мы познакомились. Значит есть в нашем мире люди знакомые с этим миром.

— Точно, как в игре! Я тоже это заметила, когда вышла из той комнаты.

— Я тоже по началу обратил на это внимание.

— А как такое возможно? В нашем мире может быть что-то подобное этим воскресителям?

— Сомневаюсь, хотя может и есть наработки в этом направлении. Ведь тут их как-то сделали, значит и в нашем мире это возможно.

— Мы попробуем получить доступ к воскресителям. Нам нужно разобраться как устроен этот аппарат. Выяснить принцип захвата свободного от тела сознания и объединения его с напечатанным телом. Пустым, бездушным организмом. Возможно у нас появится понимание как перенести наше сознание обратно. И как его там материализовать в теле.

— Звучит не реально. Вы сами себя слышите? Разобраться в технологиях до которых даже в нашем мире еще не додумались. Будь мы хоть трижды, хоть четырежды гениями, нам в этом никогда не разобраться, - Олег скептически нахмурившись, скрестил руки на груди.

— А я честно говоря на гениальность и не претендую. Дед у нас в электронике разбирается. Что ему будет непонятно, объяснят и сделают те, кто хорошо разбирается в этом. Мы найдем таких людей и наймем их. В этом мире как и в нашем, все работают за деньги.

— Ну все равно звучит как-то не реально.

— А я реально выгляжу? — Максим ткнул себя пальцем в грудь: — А ведь я, как и вы все, напечатан на том чертовом принтере, который стоит в городе, в восьмидесяти километрах от нас. И воскреситель этот, принтер для тел, кто-то обслуживает. Меняет в нем картриджи, в смысле расходники в него заряжает. Ремонтируют эти аппараты, если они выходят из строя. И делают это люди, такие же как и мы. И делают они это за деньги. Нет ничего нереального в том, что бы они сделали что то для нас.

Все молчали, слушали Максима, а он продолжал:

— Если Дед прав и мы как команда действительно единый организм, то нам придется бороться за свое существование. Развиваться, жить, иметь цель и идти к ней. Пускай фантастическую цель, пускай недостижимую на первый взгляд.

— Я считаю что наша цель номер один, это воскреситель. Чтобы понять как нам вернуться, нам в первую очередь нужно понять как мы сюда попали. Если в нашем распоряжении будет этот аппарат, то мы с Дедом его до последнего винтика разберем.