— Увы, здесь курят все, кроме пастора. Но я же дал вам доски, закрыть лестницу!

— И я очень благодарен.

Финниган налил ему жидкого кофе. Кормить гостей особо не приходилось — поначалу раненые ничего не ели, а теперь к ним несколько раз в день ходили женщины с хлебом и мясом в корзинах. Только после той странной ночи Мэглор в одиночку расправился с половиной котелка тушеных бобов с мясом.

— О своей доле не беспокойтесь, — заверил Финниган, — Хью уже отсчитал треть и положил в отдельный сейф. Заберёте, когда пожелаете, хоть прямо сейчас.

— Я тоже предпочту, чтобы серебро лежало в безопасности за тяжёлой дверью, а не под дощатой кроватью, — кивнул Мэглор из-за кружки с кофе.

Разговор не складывался, и Финниган решил зайти с другой стороны.

— Скажите, мистер Фэйнор, почему вы отказались от помощи доктора? Он готов был не брать денег. Неужели из-за немытых рук?

— Он помог. Я взял его настой для примочек. Да, Пол, из-за немытых рук. Удивляюсь, что этот доктор, искусный в обращении с ранами, не знает такой простой и важной вещи. Чистота рук, инструментов и очищение раны спасает жизни даже вернее многих целителей.

— И вы делаете все сами, и не спите толком. Разве это поможет восстановиться? — сказал Финниган нарочно ворчливо. — Особенно в первую ночь. Не знаю, что у вас происходило, но я с середины ночи спать не мог. Закрываю глаза — и слышу то ли голоса, то ли пение, и какие-то темные пустоши перед глазами встают — словно дьявольский морок. Я еще той ночью встал, молитву прочел… выпил немного, для успокоения.

— Ночь и вправду была тяжёлой.

— Может быть, надо было Билла с бандитами похоронить по-христиански. Пастор говорил. Все-таки люди.

— Увы, не могу здесь ничего советовать.

Кажется, говорить про странности Фэйнору не хотелось. И не только про странности. Но Финниган решил сделать еще одну попытку.

— Донна все повторяет — это чудо, что вы появились, и что все остались живы. А в городе теперь все гадают, кто вы да откуда, и куда потом направитесь. То, говорят, вас индейцы растили, а может быть, вы дети английского лорда и индейской принцессы. Или банда с калифорнийских золотых приисков. Много ли вы видели людей, которые с золотом из Калифорнии едут на восток через пустыню? Все на запад, и чаще без денег.

— А часто ли здесь бывают люди, которые не хотят о себе говорить?

Попытка не удалась.

Но опустевшую кружку Финниган снова наполнил щедро.

— Часто, конечно. Все больше на запад идут, начинать новую жизнь. Одни едут за мечтой о ферме и доме, другие за богатством, третьи от неправедной жизни и совершенных преступлений. Я и сам хотел в Калифорнию, пока ногу не повредил и здесь не остался, — Финниган сделал паузу, но Мэглор продолжал слушать, ничего не отвечая, и он продолжил. — Я так думаю, мистер Фэйнор, каждый заслуживает шанса начать жизнь заново. Хоть сын британского лорда, хоть каторжник и убийца… А люди, которые не побоялись выйти против банды — тем более. Поверьте, мистер Фэйнор, вам здесь рады. Только сами понимаете, горожанам болтать не запретишь.

— Зачем запрещать? Люди сами все придумают и решат, — кивнул Мэглор.

— Смотрите, разнесут еще слухи. Я уверен, что Билл купился именно на ваше золото, спорю хоть на двадцать долларов. Как бы кто ещё не захотел попробовать удачу. Если хотите куда двинуть дальше, держите ухо востро, — Финниган почувствовал себя великим знатоком местных дел, который поучает новичка, и от этого сделалось особенно приятно.

— Мы не знаем, куда нам ехать, — сказал Мэглор спокойно, словно не в первый раз. — Теперь у нас невольно есть время подумать.

— И люди, которые вам благодарны. Тут некоторые предлагали вашего старшего выдвинуть в мэры, — Финниган сейчас шутил только наполовину.

— Я спрошу его, — Мэглор улыбнулся тоже.