Глава 38. Компот, суп и котлеты

Я вылезаю из-под одеяла и ухожу на кухню. Варений у меня нету, поэтому клюквенные морсы и липовые чаи подождут до открытия магазина. Но сухофрукты в наличии имеются. Хорошо их промыв и ошпарив, я варю компот, добавив немного сахара. Не пить же Кириллу одну воду. Она, может, и самая полезная при высокой температуре, но затолкать её во взрослого мужчину едва ли проще, чем в пятилетнего сына Алины. К тому же воду нужно пить тёплой, а это ещё сложнее.

Когда компот сварен, для начала пробую его сама. Вкусно. Сладости, может и не хватает, но это не критично. Наливаю в большую кружку и ставлю в кастрюлю с холодной водой, чтобы скорее стыло. В квартире тепло и на газовой плите остывать будет долго.

— Софи, — потирая глаза в кухню заходит Кирилл. — Что ты здесь делаешь?

— Я тебя разбудила? Старалась не стучать, — произношу я. — Компот тебе варю.

— Не разбудила. В туалет захотелось. Хорошо, что ты на доктора не стала учиться. А то твои больные только бы пили и писали.

— Вот, пей, — я протягиваю ему тёплый компот. — Сама пробовала. Вкусно. И это не я себя хвалю.

Он смотрит на меня большими глазами.

— Ты в час ночи пошла варить компот?

— Тебе же нужно. Пей. Пожалуйста.

— Куда теперь денешься, — ворчит Кирилл и выпивает очередную чашку.

Мы возвращаемся в кровать. Я сбрасываю рубашку и забираюсь под пододеяльник.

— Софи, тебе одеяла жалко, что ли, — возмущается мужчина. — Мне холодно!

— Я буду тебя греть.

Рано утром термометр вновь показывает больше тридцати девяти. Таблетка снижает показания термометра на градус. Но Кирилл выглядит и чувствует себя плохо, поэтому, несмотря на его возражения, я вызываю врача из платного медицинского центра.

— Зачем, — ворчит Воронцов. — Мне больничный не нужен. Если лучше не станет, возьму отгулы.

Но врач приезжает быстро. Приятный мужчина лет пятидесяти. Он подробно осматривает капризного пациента, сообщая, как бы, между прочим, какими осложнениями грозит не долеченный вирус. Пока что доктор ничего критического не видит. Назначает моё противовирусное три раза в день по две таблетки, а мне один раз в день тоже две таблетки, если не заболею. При первых симптомах советует перенять схему лечения у Воронцова. В принципе все мои действия доктор одобряет и назначает на выходные строгий постельный режим. Если к понедельнику состояние не улучшится, врач советует вновь обратиться за медицинской помощью, так как может понадобиться назначение антибиотика. Если станет совсем плохо или появятся непонятные симптомы, сразу вызывать «Скорую». Она у нас приезжает ко всем пациентам, независимо от гражданства. С доктором прощаюсь у двери, предварительно оплатив его визит.

— На вид организм у вашего мужа крепкий, должен за выходные перебороть инфекцию, поэтому не расстраивайтесь, — успокаивает меня вежливый врач. Я решаю не уточнять, что Кирилл мне не то, что не муж, даже не молодой человек. Зачем грузить постороннего человека не нужными ему подробностями.

Температура держится целые сутки, но в переделах тридцати восьми с половиной, поэтому я даю лекарство лишь на ночь. Кирилл то засыпает, то просыпается. В этих перерывах успеваю сбегать в магазин за клюквенным джемом, чтобы приготовить из него морс. Также варю лёгкий супчик с добавлением куриного филе и мелкой вермишели, чтобы не перегружать организм.

От завтрака он отказывается полностью, но суп в обед съедает. Скорее всего боится, что я обижусь за зря проведённое время в обществе плиты на кухне.

— Вкусно, — в итоге хвалит мужчина. — Есть не хотелось, пока не начал. Всё же я проголодался. А ты сама ела?

— Сейчас поем. Хотела тебя накормить, пока ты не спишь. А я успею. У меня сейчас уроки. Полежишь один? Если хочешь, можешь перейти в другую спальню. Там есть телевизор.

— Не хочу телевизора. Я лучше здесь полежу, тебя послушаю.

Я не возражаю. Мне даже так лучше. Всё время будет на глазах.

Вечером температура поднимается ещё выше, и я вновь кормлю капризного больного жаропонижающим. Всё это дело запиваем липовым чаем.

— Даже мама меня травой не поила, — ворчит мужчина.

— Это не трава, а чай, — возражаю я. — Полезный.

— Травяной, — морщится Кирилл, но пьёт.

Когда лекарство справляется с жаром, Воронцов просится в душ. Я категорически возражаю.

— Врач каждый раз напоминает, что детей с температурой купать нельзя!

— Но я же не ребёнок, Софи!

— Какая разница. Температура у всех протекает одинаково. Не надо воды, хотя бы сегодня. Тебе что, на свидание нужно идти?

— С тобой сходишь, — обратно ворчит он.

— То есть, это я тебе мешаю?

— Я же шучу, Софи, — тут же оправдывается мужчина. — Зачем мне какое-то свидание. У меня есть ты.

— Но это ничего не меняет. Мы же друзья, — как можно беззаботнее произношу я. — Раньше тебе это не мешало. А мне и говорить всё не обязательно.

— Нет, Софи, как раньше уже не будет. В этом ты была права. Но мы ничего не испортили, — поспешно добавляет мужчина. — И встречи с другими… Этого не будет. С моей стороны точно.

Неожиданно Кирилл опрокидывает меня на кровать:

— Ты же не думаешь о других мужчинах? Аркадий под дверями не топчется?

Его глаза вспыхивают опасным, незнакомым мне светом. Это даже не ревность, а что-то большее.

— Не топчется, — поспешно отвечаю я. — Мне кажется, что он всё понял ещё в Москве и решил не тратить на меня время.

— Что ж, оказался умнее, чем выглядел, — хмыкает Воронцов. — Хорошо, я не буду принимать душ, но умоюсь.

— А потом будем пить чай, — быстро закрепляю собственную победу.

— Будем, — сдаётся он.

За ночь мы просыпаемся несколько раз. Температура к утру поднимается, но не превышает тридцати восьми. Кирилл чувствует себя вполне сносно и лекарства больше решаем не пить. Организм должен бороться сам. Обрадованная, что ему стало лучше, я крепко засыпаю. Всё же последние две ночи измотали меня. Как Алина одна справляется с Владиком? За ребёнка же намного страшнее. И внимание ему уделять нужно больше. На руках успокаивать, когда плохо.

Просыпаюсь я от шума воды в ванной. Смотрю на часы. Десять утра. Кирилл всё же сбежал из-под моего контроля. Вот стоило заснуть крепче положенного! Ну что с ним делать!

Он возвращается буквально через пять минут.

— Кирилл, ты бессовестный!

— Солнышко с утра без настроения? Ну, не злись, пожалуйста. Я всего пять минут. Зато теперь чувствую себя человеком! — улыбается он. — Куда ты?

— В душ, — ворчу я.

Искупавшись, надеваю чистую рубашку и возвращаюсь в спальню. Кирилл лежит, даже не накрывшись.

— Тебе что, стало хуже? —