Сыщики разделились, расселись по разным рядам подальше друг от друга, чтобы не мешать, и начали опрашивать собравшихся. Дело было не из легких: практически все хорошо отзывались о покойном Рузанове и с удовольствием рассказывали о нем, постоянно ударяясь в воспоминания и делясь с оперативниками разными историями, порой совершенно не относящимися к делу. Поэтому и Гурову, и Крячко постоянно приходилось мягко направлять допрашиваемых в нужное русло. Что удивительно, даже бывшие пассии Рузанова из числа актрис «Модесто» вспоминали о нем довольно тепло и без всяких обид и претензий. У Льва Ивановича даже мелькнула мысль, а не было ли у покойного артиста нимба над головой?

Освободились сыщики, когда день уже близился к вечеру.

— Я как выжатый лимон, — признался Крячко, когда они уже бодрым шагом шли в сторону управления со схожей мечтой о еде (обед они давно пропустили) и отдыхе.

— Я тоже, — вздохнул Гуров. — Хорошо еще, что он в Большом театре не играл.

— Мы бы тогда до ночи просидели.

— И знаешь, Стас, ты был прав. Чудные они на всю голову, эти творческие люди.

— А то. Но, что самое обидное, Лева, толку от их допросов — ноль без палочки.

И здесь сыщик согласился с напарником. Они тщательно расспросили обо всех знакомых Рузанова, не связанных с театром, и никто не смог вспомнить человека, похожего на потенциального убийцу: невысокого и неприметного молодого мужчину. Некоторые назвали подходящую под описание личность, но это оказался бывший сокурсник артиста по театральному институту Михаил Клочков, работающий ныне на киностудии. К тому же его номер был забит в телефоне Руза-нова, и в день убийства он Евгению не звонил.

— Этого Клочкова с киностудии тоже, конечно, можно допросить, — заметил Станислав, — но, мне кажется, он не при делах.

— Я тоже так думаю. Люди из киноиндустрии не бедствуют. Вряд ли бы он пошел людей грабить.

— Если только у него не сдвиг по фазе. В общем, Лева, это действительно Неуловимый Джо.

Гуров хотел ответить, но у него завибрировал в кармане мобильник.

— Слушаю, — ответил он. — Да, это я. Здравствуйте, Настя. Да, есть. Так. Ага. Все? Больше ничего не пропало? Понял, спасибо. Настя, вы сможете подойти завтра ко мне в управление? Подробно все запишем. А, понял. Хорошо, тогда в понедельник. Всего доброго.

— Подружка Рузанова? — осведомился Крячко.

— Да. Она вместе с отцом артиста побывала у него на квартире и сказала, что пропало.

— И что унесли, кроме ноутбука?

— Деньги — Рузанов наличку дома хранил — и украшения.

— Какие у мужика украшения?

— Браслеты, серебряный и с позолотой, золотую цепочку и перстень-печатку. Тоже золотой.

— А налички много было?

— Настя точно не смогла сказать, но, говорит, Рузанов на новую машину копил. Часть денег дома держал, часть на карте. Сколько было, она не в курсе, но знала, где именно деньги лежали.

— Надо бы проверить его карту, — задумчиво произнес Крячко.

— Думаешь, убийца с нее перевел себе на счет?

— Чем черт не шутит?

— Тоже верно. В понедельник Настя придет, занесем в дело список пропавших вещей.

— А почему не завтра?

— Завтра артиста будут хоронить. А потом выходные. Пусть придут в себя после похорон. И подружка, и отец.

— Тогда поедим, и я смотаюсь в банк?

— Добро. А я попробую отловить киношника. Скорее всего, ты прав, и он ни при чем, но лучше сделать лишнее, чем не сделать нужное.

Наскоро пообедав (или поужинав), напарники разлетелись каждый по своим делам. Крячко отправился в банк, а Гуров позвонил бывшему сокурснику Рузанова. Тот был ошарашен новостью о смерти артиста и согласился встретиться.

Сыщику уже как-то доводилось бывать на киностудии. И не на какой-то, а на самом «Мосфильме». Разумеется, в рамках работы. Место, где трудился Клочков, называлось «Микрокосм» и располагалось в здании бывшей швейной фабрики, закрытой еще в девяностые.

Михаил уже ждал Гурова. Это и впрямь оказался невысокий и щуплый молодой мужчина с торчащими во все стороны волосами, в футболке с каким-то абстрактным рисунком и джинсах с кучей разноцветных заплаток.

— Только если недолго, — извиняющимся тоном сказал Михаил. — У меня через полчаса съемка.

— Конечно. А вы кем здесь трудитесь?

— Оператором.

— Ясно. Да у меня всего-то пара вопросов. Думаю, за полчаса управимся. Скажите, Михаил, где вы были три дня назад?

— В области, в поселке Виноградово, на натурных съемках. Только вчера днем оттуда приехали.

— Долго там были?

— Дней пять.

— Много вас там было?

— Стандартно. Съемочная группа и артисты.

— А Рузанова когда последний раз видели?

— Давно. По-моему, на новогодних каникулах. Или сразу после них. Встретились в центре, зашли в бар, пивка попили, поболтали о том о сем да разошлись. Женька все к себе приглашал, мол, заходи.

— Вы у него дома были?

— Был, но уж не помню, когда последний раз. Наверное, в прошлом году.

Как и ожидал Лев Иванович, вариант с Клочковым оказался пролетным. Хотя бы потому, что киношника в день, точнее, вечер убийства вообще в городе не было. Теоретически, конечно, он мог бы доехать, сделать черное дело и вернуться обратно. Но городить такой огород просто не было смысла.

— Скажите, — прервал размышления сыщика Михаил, — а когда у Жени похороны?

— Завтра. Вроде в одиннадцать.

— У него дома?

— Нет, у морга. Позвоните его отцу или подруге.

— Яне?

— Насте.

— Понял. Спасибо.

Распрощавшись с Клочковым, Гуров на всякий случай побеседовал с несколькими местными сотрудниками и артистами. Среди них оказались те, кто был с оператором на съемках. Они подтвердили его алиби. Самое дальнее, куда ездил Миша, — на заправку за бензином.

Когда сыщик вышел на улицу, уже было темно. Посмотрев на часы, он покачал головой — восьмой час. Плюс на экране телефона с выключенным звуком высвечивались два пропущенных звонка от Крячко. Лев Иванович набрал номер напарника.

— Освободился? — спросил Станислав.

— Да, только что. Ты был прав. Киношник — мимо.

— Лева, для очистки совести стоило сделать.

— Согласен. А у тебя что?

— Ты знаешь, кажется, кое-что есть. Я сейчас вернулся на место.

— Моя помощь нужна?

— Да нет, езжай домой. Я тут пару мелочей проверю. Завтра тогда обо всем потолкуем.

— Ладно, тогда до завтра.

Гуров убрал мобильник в карман и направился в сторону остановки.

Глава 4

На следующий день сыщик пришел на рабочее место раньше напарника. Видимо, Крячко задержался тут допоздна: на его столе неаккуратной кучкой лежали какие-то распечатки и два дела из серии. Лев Иванович разделся и поставил чайник.

Он уже наслаждался горячим чаем, когда в кабинет вошел Крячко.

— Привет, — махнул он рукой. — Ты сегодня ранняя пташка.

— А ты маленько подзадержался.

— Забыл дома