Шрифт:
Закладка:
Долго уговаривать не нужно. Ярослав тут же кивает. Подхватывает меня на руки и несёт в соседнюю комнату, что раньше звалась моей.
Опускает на мягкие простыни, стаскивает с меня колготки вместе с трусами и бережно целует живот.
Я не сразу понимаю к чему всё идёт, а когда осознаю, то становится поздно. По привычке пытаюсь отползти на край кровати. Сбежать, исчезнуть, раствориться. Всё, что угодно. Но пальцы Ярослава так крепко сжимают мои бёдра, что здесь без вариантов.
Его язык касается нежной кожи между ног, отчего меня бросает то в жар, то в холод. Затем одновременно.
Запрокидываю голову к потолку, втягиваю сквозь зубы пропитанный похотью воздух. Горячо, жарко. И запредельно-хорошо.
Влажный горячий язык чертит круги на моём клиторе. То нежно, то настойчиво. То сильнее, то мягче. Облизывает меня всю. Порочно, смело. Я в этом нуждаюсь. Здесь и сейчас. Содрогаюсь от удовольствия, запускаю пальцы в густые волосы Ярослава. Внутри становится тепло, а нервные клетки искрят от напряжения и скорой разрядки. С губ срывается несдержанный стон, мир перед глазами кружится и переливается яркими огнями.
Яр отстраняется и с лёгкостью ставит меня на четвереньки. Задирает платье до самой груди, оглаживает ладонями мою спину, рёбра и позвонки. Сжимает ягодицы.
— Боже. Да, Ярик. Я хочу твой член. Прошу тебя…
Я раздвигаю ноги максимально широко, прогибаюсь в пояснице и упираюсь локтями в матрас.
— Охрененная. Огненная моя девочка.
— Твоя, — отзываюсь эхом.
Он направляет головку к промежности и резко входит. Заполняет собой до упора, на всю длину. Двигается размашисто, уверенно, глубоко. Мой первый, единственный. Самый лучший.
Мы кончаем одновременно и падаем на смятые простыни. Рвано дышим, прижимаемся друг к другу.
Я осыпаю челюсть Ярослава сотней коротких поцелуев.
— Завтра кое-куда прокатимся, — произносит он лениво.
— Ого. А куда? Зачем?
— Тебя ждёт сюрприз.
— Мне уже интересно! — тут же распахиваю глаза.
— Я же сказал, что завтра, Пряник. Не проси.
Сон как рукой снимает. Я сажусь на кровати и тяну вниз резинку его спортивных штанов. Член мощный и горячий. В полной боевой готовности.
Я глажу его ладонью, крепче сжимаю. Вверх-вниз. Под тихие стоны Ярослава сама распаляюсь не на шутку.
— А так? — спрашиваю с усмешкой. — Всё равно не скажешь?
Наклоняясь, облизываю кончиком языка крупную головку. Дразню, провоцирую. Яр пропускает пряди моих волос сквозь пальцы и давит на затылок.
— Продолжай, — произносит требовательно.
Я беру его глубже и глубже. До тех пор, пока в уголках глаз не проступают слёзы и член не упирается в заднюю стенку моей глотки.
Густой греховный воздух выветривает из головы все до единой мысли. Я крепче сжимаю ноги, нервно ёрзаю на месте. Уверена, время в ожидании сюрприза пролетит незаметно.
Спасибо! Скоро финал.
* * *
Новый день начинается с телефонного звонка.
Я открываю глаза, нащупываю мобильный под подушкой. Время девять утра. Крепкие руки Ярослава обнимают меня за талию и почти не дают возможности хотя бы на сантиметр сдвинуться.
— Слушаю, Жень. У тебя что-то срочное? — спрашиваю сонным голосом.
— Сонька! Сонечка! Наконец-то! Нас с Димкой выписывают!
Новость настолько ошеломительно-приятная, что я моментально пробуждаюсь. Настроение бодрое, позитивное. Я готова горы свернуть. Пытаюсь высвободиться из объятий Ярослава, но он не даёт. Сжимает сильнее, касается губами затылка. Тоже проснулся.
— Жеку выписывают, — сообщаю Жарову.
— Прекрасно же.
— Да, очень. А как же сюрприз?
— Сюрприз никуда не денется. И ты тоже.
Чтобы подтвердить свои слова — сжимает мощнее. Крупные ладони свободно блуждают по моему телу, пальцы требовательно-нежно гладят между ног. Вчера мы много раз занимались сексом, поэтому мне больно, когда Яр входит и начинает двигаться.
— Нежнее. Чуточку нежнее, Ярик.
— Попробую.
Я чувствую, как тяжело ему сдерживаться. Он двигается медленнее, осторожнее. Ласкает мою грудь и касается губами шеи. Волоски на коже встают дыбом, соски твердеют. Тело чувствительное и мгновенно отзывается.
Дочь пока не проснулась, впереди сложный день. Почему бы не начать его с приятных моментов?
Отстранившись, сажусь на кровати и подгибаю под себя ноги. Яр переворачивается на спину и, прищурившись, наблюдает за мной потемневшими глазами. Прокладываю дорожку из поцелуев по его прессу и опускаюсь ниже. Дыхание сбивается, я волнуюсь. Ярослав обожает, когда я беру у него в рот. Когда иду до конца. До последней капли. Неотрывно при этом смотрит и получает огромное удовольствие.
После страстного утра начинается суматоха. Я принимаю душ, готовлю завтрак на кухне, от которой давно отвыкла. Параллельно обзваниваю все кондитерские в округе, чтобы заказать торт по случаю выписки. А ещё шары, подарки, торжественные плакаты и украшения. Хочу, чтобы всё было по высшему разряду.
Не могу даже представить, насколько было сложно подруге провести несколько недель в стенах больницы. Один на один со слабым крохой. Вспоминаю свою историю и кажусь себе настоящей счастливицей. У меня была замечательная беременность и лёгкие роды. Один день в больнице и выписали домой под крыло к опытной бабушке, которая воспитала детей и внуков.
На выписку помимо нас с Ярославом и Верой приезжает Влад и родители Жени. Последние стоят чуть в сторонке и не обращают на меня внимания. Сухо здороваются, хмурятся. Выражение лица такое, будто у нас не торжественное событие, а похороны. Я не понимаю, чем не угодила Игорю Андреевичу и Римме Семёновне? В детстве я была у них частым гостем. Почти каждый день как у себя дома. Разве я виновата в том, что лучшая подруга забеременела и преждевременно родила от моего брата? Мы не несём ответственность за поступки других людей. Это как минимум нечестно.
— Жаль, что мать не соизволила приехать, — произносит Влад, сжимая в руке мобильный.
— Ты ей звонил?
— Звонил. До последнего клялась, что будет. Но за полчаса до выезда сообщила, что Ромочке стало плохо. Давление подскочило, голова разболелась. В общем, в очередной раз подвела.
Я давно смирилась с тем, что у нас с Владом нет родителей. Вернее, формально они есть, но на них не приходится полагаться.
— Ну и ладно, — похлопываю брата по плечу. — Я тебя точно не подведу.
— И я тебя, мелкая. Больше никогда.
Женя выходит из здания роддома со свёртком в руках. Я подвожу Булочку ближе, чтобы показать двоюродного брата.
