Существо исторгло из себя страшный рык и махнуло лапищей так же, как Тусег Ырка. Тут до ребят наконец дошло: нужно уходить, бежать, спасаться! Схватившись за руки, они кинулись наутек.

Споткнувшись за торчащий корень, Василиса невольно оглянулась. Чудовище схватило Тусег Ырку на руки и качало ее как малое дитя, а она отрывисто, хрипло и в то же время радостно смеялась.

Вдруг она повернула голову, и в голове Василисы раздался уже знакомый безжизненный, словно поскрипывающий голос: «Беги совсем! Беги к своим живым! А если не успеешь – убей лоа-зур, выколи лагаз исфонт! И смотри: солнце померкло – значит, возвращается прачка! Будь осторожна!»

* * *

Теперь Василиса точно знала, что означают слова «бежать со всех ног». И еще «бежать сломя голову»…

Правда, сил для такого бешеного бега скоро стало не хватать, Шварц остановился, согнулся дугой, глотая воздух громко, будто пил воду. Василиса тоже пыталась продышаться, но это давалось так же тяжело, как стремительно перебирать ногами.

Наконец Шварц выпрямился, осмотрелся – и вдруг хрипло воскликнул:

– Васька! Дураки мы, не туда бежим!

– Ты что?! Как это не туда?! – так же хрипло закричала Василиса. – Не может быть! Откуда ты знаешь?

– На реку посмотри, – махнул рукой Шварц. – Куда она течет?

– Вон туда… – растерянно показала Василиса.

Шварц тяжело вздохнул.

– Ты чего? – испугалась Василиса.

– Иной раз нашалишь – и все исправишь. А иной раз щелк! – и нет пути назад. «Обыкновенное чудо», – уныло промямлил Шварц. – Мы не в ту сторону идем. Нам к Песчаной надо вверх по течению, а мы вниз бежим. Там до ближайших населенных пунктов километров сто. И автобусы из Городишка в эту сторону не ходят. А из Нижнего ходят по федеральной трассе, туда идти, и идти через лес… Дорога видишь какая? – И он кивнул в сторону полузаросшей дороги, которая больше напоминала лесную тропу и уходила в глубину чащи.

– Хорошо, что для нас все-таки есть путь назад, – продолжал Шварц. – Мы должны вернуться в Стерлядку.

Василиса представила, что опять придется пройти через деревню, мимо дома бабы Кати – в ту рощу, где на них огненными глазами смотрело страшное волосатое чудовище в язвах, – и с трудом сдержала слезы.

– А почему же ты в эту сторону побежал? – жалобно спросила она.

– Стесняюсь спросить: а ты почему в эту сторону побежала?! – фыркнул Шварц.

– Ну я же тебе доверяла… ты вроде лучше в таких делах понимаешь… – промямлила Василиса. – У тебя по географии всегда были пятерки…

– Всех учили, но зачем ты оказался первым учеником, скотина такая? – зло усмехнулся Шварц. – Пьеса «Дракон», если кто не в курсе. Доверяла мне, говоришь? А почему ты не доверяла мне, когда я тебя просил-умолял не ездить на один такой-сякой остров?!

Ответить Василисе было нечего. Конечно, Шварц не просил-умолял, но ведь в самом деле пытался остановить ее. Из-за ее упрямства они чуть не погибли, и если бы не…

Она не успела подумать о той… или о том… в общем, о существе, которое их спасло. Раздался шум мотора, и на заросшей, казалось бы непроезжей, дороге показался небольшой автомобиль ярко-синего цвета со сдвинутым гармошкой верхом. Его чуть занесло на слишком глубокой колее, и Василисе бросилась в глаза четкая черная надпись на дверце: «Aqua pura».

«Aqua pura»! «Чистая вода»! Да ведь это…

Автомобиль резко затормозил. За рулем сидела и удивленно смотрела на ребят красивая золотоволосая женщина.

Да, первое, что бросалось в глаза, – это ее необыкновенные сияющие, мелко вьющиеся золотые волосы. И она действительно была необыкновенно красива: как сказочная принцесса – нет, как королева, потому что принцесса – всегда молоденькая девушка, а это была взрослая женщина. Наверное, лет двадцати пяти, а может, и тридцати. Конечно, возраст, с точки зрения Василисы, уже практически преклонный, но за такую сказочную красоту многое можно простить! И том числе и эти почтенные годы.

Незнакомка вышла из машины, словно вылилась на траву – такими плавными и гармоничными были ее движения.

Василиса восхищенно смотрела в огромные глаза цвета морской волны – не то синие, не то зеленые; разглядывала тонкие черты лица; таращилась на необыкновенное платье – тоже цвета морской волны, переливчатое, почти льющееся по стройной фигуре… В таком платье на бал идти, а не по лесам разъезжать в довольно потрепанном автомобиле. А туфли! На шпильках, украшенные стразами! Стразы Василиса терпеть не могла, но этой красавице и их можно было простить, так же как и странный и довольно грубый, можно сказать убогий, браслет, словно скрученный из волосяной веревки и никак не гармонирующий с элегантной роскошью наряда незнакомки.

«Ну, если ей такие нравятся… – подумала Василиса. – Кажется, эти штуки называются этническими украшениями?»

– А ведь ты Василиса! – воскликнула красавица, и голос ее, певучий, музыкальный, нежный, был столь же прекрасен, как и лицо. – Я тебя сразу узнала! Ты очень похожа на своего отца. Я Занна Керено.

– Занна Керено?! – изумленно повторила девочка. – Так вот вы какая!

– Вот это да! – простонал кто-то рядом, и Василиса с трудом узнала голос Шварца. Да и взглянув на него, она с трудом узнала своего приятеля. Он всегда легко краснел, но сейчас был просто как вареный рак, вернее, креветка, учитывая, каким он тощий. Сходство усиливали изумленно вытаращенные глаза.

Кто-то сказал «Красота – это страшная сила!» Василиса не смогла бы назвать первоисточник, но слышала это выражение очень часто и была вполне с ним согласна. Но только сейчас она поняла смысл слов «страшная сила». Именно страшная! Этот эпитет был очень точным, как внезапно поняла Василиса, любуясь очаровательной Занной Керено.

«А может, я просто приревновала Шварца к ней, как когда-то бедного Даньку Фролова – к Олечке Солошиной? – не без испуга подумала Василиса. – Да нет, вовсе нет, я ведь не влюблена в Шварца – просто удивилась, что он такой… незащищенный, такой, оказывается, глупый, такой слабый… Уж наверняка папа ни на секунду не был влюблен в Занну, хоть она и похожа на сказочную королеву!»

Только странно, что у этой безупречной красавицы такая… как бы это помягче сказать… неприглядная дочь, как Тусег Ырка. Вдобавок Тусег Ырка, очень может быть, и не человек вовсе! Ну что ж, рождаются ведь у нормальных родителей не вполне нормальные или вовсе больные дети – почему у красавицы не может родиться такая лишь отчасти похожая на человека Тусег Ырка? Неизвестно ведь, какой у нее отец! Может, он такой же страхолюдина, как то ужасное существо, к которому Тусег Ырка с такой радостью бросилась в лесу и которое так нежно… нет, ну просто по-человечески нежно качало ее на руках?

И тут в голове у Василисы просто щелкнуло что-то от пугающей догадки. Девчонку зовут Тусег Ырка! Василиса тогда, при первой встрече, насмешливо предположила, что она Ырка по батюшке, что ее зовут Туся Ырковна или Тася Ырковна. А что если это правда? Как это Тусег Ырка кричала там, в лесу: «Тад! Ырка! Моа се, да мерх, Тусег, Тусег Ырка!»