сфокусировался на мне. — Пока он умирал, она хохотала. Я до сих пор слышу ее безумный гогот в тот момент, когда я притянул к себе Илона, пытаясь помешать неизбежному. А потом она взялась за меня.

Я смотрела на Рогана и болела за него всей душой, ошеломленная его историей. Он смотрел, как умирает его брат? Но тогда кто, черт возьми, был в моем видении с туристическим рюкзаком и фамильяром Илона, Тильдой? Я чувствовала, что Роган говорит правду, но не могла избавиться от сомнений, расползающихся внутри по мере того, как я пыталась во всем этом разобраться. Он наблюдал за мной, и я поняла, что он по глазам видит мою неуверенность и скептицизм.

В глубине души я ему верила, но разум убеждал меня в том, что это всего лишь грандиозная история о привидениях. Будто бы мой рациональный мозг всю дорогу был в бешенстве, опустошении и потрясении, а когда история подошла к концу, до меня дошло, что все это чушь собачья. Невероятно! Этот рассказчик нас подловил. Сердце настаивало: не следует обращать внимание на то, что я, как мне казалось, знала, и нужно посмотреть правде в глаза. Однако я не могла отрицать, что чувствую себя разбитой и, внезапно, очень потерянной.

— Через три дня я очнулся в палате, — продолжал Роган. — Илон лежал в соседней кровати. Это было уму непостижимо, ведь я видел, как он умирал! Я подумал: а вдруг мне показалось? А вдруг мои травмы были настолько серьезными, что вызвали галлюцинации? И только когда наши родители и два других члена Высшего совета заглянули ко мне, я понял, что все это произошло на самом деле.

— Как? — спросила я.

Одно простое слово — зато сколько в нем было ошеломления и недоверия!

— Очевидно, помощь прибыла сразу после того, как Кьят вонзила мне в сердце нож. Ее удалось задержать, но мы с Илоном уже умерли. Все молчали, пытаясь собрать воедино произошедшее и понять, почему умер Оронт и что он натворил. Но вскоре все изменилось. Примерно через день в колдовском морге ни с того ни с сего забилось сердце Илона, а затем и мое. Наши раны начали заживать. Никто ничего не понимал. Это было невозможно, и Верховная жрица потребовала ответа, каким образом, черт возьми, мы ожили.

Пока нас не было, Кьят допросили. Моей матери и ее доверенным приближенным удалось собрать воедино весь план Оронта. О ритуале друидов, который он провел, было давно известно. Однако все предыдущие попытки выполнить его были неудачными. Мы с Илоном были живым доказательством того, что какое-то из наших действий помогло его завершить. Но никто не понимал, что именно, поскольку активированная магия долгое время считалась утраченной.

— Похоже, ты меня все-таки не дурачишь, — выдала я глухо и отстраненно.

Я видела это по его лицу, нутром чуяла! Разум пытался мне возразить, но в конце концов и он согласится с тем, что я чувствовала сердцем.

— Нет, — спокойно ответил он. — Нас с Илоном изгнали не за то, что мы защищались от выжившего из ума дяди. Моя мать и Высший совет отреклись от нас, потому что мы не сказали им, как нам удалось выжить. А мы ни за что не стали бы рассказывать им подробности и последовательность действий, которые каким-то образом позволили нам обмануть смерть, — прорычал он.

По глазам было видно: Роган убежден в том, что говорит, и он честен со мной.

Мы молча смотрели друг на друга. Слово «невозможно» вертелось у меня на кончике языка, несмотря на то, что сердце сочувственно похлопало разуму, ведь ему оставалось лишь смириться. Роган прожигал меня взглядом. А затем шагнул вперед, и я оказалась зажатой между ним и прилавком. Его мускулистые руки заблокировали меня с двух сторон.

— Понимаю, это звучит как бред. Такого просто не могло произойти. Но неужели поверить в это сложнее, чем в существование магии и ведьм вообще? — мягко спросил он. — А как насчет ликанов и вампиров? Люди говорят, что друиды, от которых мы произошли, были всего лишь выдумкой, но скажи мне, остеомант, — буквально промурлыкал он, — правы ли они?

Я задумалась над его вопросами, не в силах поспорить с логикой.

— Не отрицай правду лишь потому, что не понимаешь, откуда она взялась, — сказал Роган, будто читал мои мысли и видел как я борюсь с собой, чтобы положиться на веру. — Леннокс, блин! Мы с Илоном тоже не поняли, как это работает. Но я тебе клянусь: все это правда.

Мы долго и вдумчиво смотрели друг на друга. Внутри все встало на свои места после того, как на передний план у меня вышел один ошеломляющий вопрос. Если Роган бессмертен, а я к нему привязана, что, черт возьми, это означает для меня?

— А какое отношение ко всему этому имеет Прек? — спросила я, надеясь, что ответ на этот вопрос будет легче проглотить.

Мне был необходим какой-то спасательный круг, иначе я утонула бы в том, что Роган выплеснул на меня.

— Кьят была его тетей.

— А он…

— Нет, — перебил меня Роган. — Он подозревал, что в этой истории что-то нечисто. Но когда принялся в ней разбираться, лишь заходил в тупик. После расследования Кьят подверглась зачистке. Ее семье сказали, что она была убита вместе с Оронтом. И неважно, что до церемонии передачи магии Илону оставалось несколько недель и ничего на самом деле не сходилось; люди верили тому, что им говорили. Верховная жрица сказала, что так все и было. Все незавершенные дела были улажены, а нас с Илоном изгнали до тех пор, пока не передумаем и не поможем родителям и их друзьям добиться того же, что сделали мы.

— А это не повлияло на исчезновение Илона? Это как-то связано с тем, что произошло? — произнесла я с нажимом.

Наконец передо мной предстала более цельная картина.

— Не знаю, — ответил Роган, опустив голову так, будто у него не осталось сил ее держать. — Я задавался этим вопросом, но так и не понял, откуда об этом мог узнать хоть кто-то и почему другие остеоманты тоже пропали без вести. В этом не было никакой необходимости, потому я и подумал, что это скорее связано с видением твоей бабушки или какими-то другими обстоятельствами, о которых мы пока не знаем.

— А что мне делать с Орденом? Они ищут меня из-за нашей с тобой связи?

Роган посмотрел на меня и покачал головой.

— В данный момент о том, что с нами произошло, знает горстка магов. Не думаю, чтобы мать