и всё такое. Он внимательно слушал, а потом попросил дать ему руку.

— Вы же знаете, что произойдёт? — С опаской спросил я.

— Не произойдёт, поэтому хочу показать.

Я доверился и протянул ему свою руку, жмуря единственный глаз, но… Боли не было?

Я посмотрел на свою руку, которую держал мужчина. Никаких глюков не было, нигде. Почему так? Раньше, от малейшего прикосновения появлялись глюки, даже маленькие, а сейчас я могу дотронуться до кого угодно без боли! Вот бы порадовать этим родителей! Они будут рады, так как мы сможем впервые обняться. Я стал нормальным!

— Видишь? Твоё тело больше не источает глюки, только этот. — Указал он на мой глаз, отпуская руку. — Такое бывало раньше?

— Нет, ни разу. У меня могло быть несколько глюков одновременно, могли быть те, что долго не уходят, но даже с ними я получал новые.

— Выходит, эта травма сломала твои глюки. Ничего не понимаю.

— А почему мне не больно? Разве я сейчас не должен плакать? — Спросил я.

— Я смог тебя немного подлечить, но глюк вряд ли уберу. Твой череп больше не плавится, так что хуже не будет. Глаз видеть не станет из-за травмы и глюка. Но теперь ты можешь прикасаться к другим без последствий.

— Значит, став нормальным, я потерял глаз… — Поник я. — Но мои родители всё равно меня любят! Они будут любить меня и таким! Когда я смогу увидеть их? — Спросил я.

Этот вопрос заставил появиться тишину. Почему же Мистер Клэнси молчит? Мне это не нравится. Я хочу вернуться к родителям. С меня достаточно приключений.

— Боюсь, что это не возможно. — Произнёс он. — Ты не можешь покинуть здание.

— Но почему? Разве я что-то сделал? — Я хочу к родителям! Почему меня не пускают?

— Нет. Ты ничего не сделал. Просто одни идиоты сделали ошибку, приведя тебя сюда.

— Но если это ошибка, почему вы не можете отпустить меня? Я обещаю, что ничего никому не скажу. Честное слово. — Поклялся я.

— Эта база очень секретная. Я, как её лидер, не имею права рисковать её тайной. — Сказал он, вставая из-за стола. — Видишь ли, эта организация была создана с целью получения власти и денег. Множество желающих стали её безвольными рабами. Здесь собраны все: начиная от таких как ты, кто случайно здесь оказался, заканчивая безумными маньяками, одного из которых ты уже видел.

Так значит, этот скелет был безумным? И даже, если бы я просил о помощи, мне бы не помогли? Что это за жуткое место?

— И я не имею права отпустить тебя. Ты должен присоединиться к нам. — Он нажал на кнопку пульта, что появился в его руке, и белое полотно, висевшее позади его стула, которое я не заметил, озарилось светом и на экране я увидел дом. — Мне жаль, что приходиться поступать так, но в твоих руках жизнь семьи.

На экране был дом моей семьи. Они знают, где мы живём!

— Не трогайте моих родителей! Они ни в чём не виноваты! — Заплакал я.

— Как и ты. Но тебе решать: спасти их или нет. У тебя не так много времени, думай.

Нет, я не должен присоединяться к этому жуткому месту! Но мама и папа… Я ведь только так могу их спасти?

— Если я присоединюсь, вы их не тронете? — Через слёзы спросил я.

— Пока ты с нами и подчиняешься, они будут живы.

— Тогда я согласен. — Плохое решение, я знаю. Но я должен их спасти. — Что мне нужно делать?

— Что ж. Это будет очень долгий разговор. — Произнёс он, усаживаясь на стул и выключая экран.

Первый год.

Вот и прошёл мой первый год в новом месте, вдали от родителей. Так как я был самым младшим, 9 лет, то не имел права работать, как другие, поэтому весь год просто слонялся по базе, пристально изучая каждую дверь. Всё, что делал весь год, лишь изучал и жил. Меня не выпускали за пределы базы, поэтому я здесь и живу. Выбора же нет. Из-за моего возраста надо мной все издевались, били, говоря о том, какой я жалкий. Здесь была жестокость, здешние личности не знали милосердия. А, мой глаз. Я не чувствовал боль от глюка, да и новые больше не появлялись. Стал нормальным, как и хотел. Но эта особенность не мешала другим шпынять меня.

Мистер Клэнси стал немного иначе, чем раньше. В его голосе не было той… жестокости? Он не был таким тираном, как про него говорили другие, скорее наоборот, он стал более мягким, но это было незаметно. Может мне показалось?

В Розе Мироздания начали образовываться группы со своими лидерами, а также пошли слухи о неких наследниках.

Третий год.

После моего 11-летия я получил небольшую работу. Мне нужно было «служить» Мистеру Клэнси. Я приносил ему кофе, бумаги и документы, выполнял такую лёгкую и простую работу, так как на большее меня не допускали. Взамен получив защиту от задир.

Мистер Клэнси стал заботиться обо мне, защищать от тех, кто раньше избивал, следить за тем, чтобы у меня больше не было травм и всё такое. Он очень напоминал мою маму, такой же беспокойный, правда для других он старается оставаться суровым. Я рад, что здесь есть тот, кому не всё равно на мою жизнь, но он никогда не станет моим отцом. Родители мне дороже всей его доброты и щедрости.

Организация начала меняться. Было уже около 3-х групп, в каждой из которых были свои боссы, служащие главе, Мистеру Клэнси. Появились цели и работа для этих групп, началось какое-то распределение что-ли. О наследниках начали говорить больше, так и смог узнать, кто это такие. Это тот, кто является потомком одного из пяти основателей. Их существование для Розы Мироздания превыше всего, поэтому начали так активно искать.

Пятый год.

Когда мне исполнилось 13, моя работа, как и жизнь, изменились. Теперь я имел доступ ко всем документам, почти, очень важные мне ещё не доверяли. Работа заключалась в том, чтобы сортировать документы, делать копии, подделывать подписи и т. д. В общем, помогать тем, кто промышлял различными кражами или убийствами, а это — все. Из-за моей работы ко мне стали относиться лучше, некоторые даже разговаривали.

Мистер Клэнси стал мягкотелым. Слишком размяк, из-за чего кто-то пустил слухи о его слабости. Он пытался быть прежним тираном, но после опеки надо мной, это выходило плохо. Как бы его не изгнали. Но он смог внести в организацию кое-что, поэтому подозрения ушли.

У базы появилась система безопасности. Камеры висели