Шрифт:
Закладка:
Женщина улыбнулась. Муж много раз говорил о Химринге, не уставая снова и снова восхищаться.
Встав с постели, Эзгедхал накинул фиалкового цвета халат и натянул любимый ярко-синий колпак, который заметно преобразился при помощи купленного у эльфов красителя.
Картинно сев за стол и закинув ногу на ногу, брат белегостского короля церемонно поднял стоявший для красоты серебряный бокал с ониксовым виноградом, изображая, что говорит тост.
— Эльфы показали, как правильно пить их вино! — поучительно произнёс гном. — Если его просто хлебать кружками, так и не поймёшь, чем этот дивный напиток отличается от забродившего сока, который вот-вот плесенью покроется. Тут всё непросто! Сначала надо вдохнуть аромат! Не так, как проверяешь, испортилась еда или нет, а долго, оценивающе! Нюхаешь, а потом подливаешь ещё! И, представляешь, когда вина на донышке, оно пахнет сладко, словно сироп какой! Но по мере наполнения чаши становится более терпким и пряным! Эльфы говорят, что можно понять, достаточно ли для тебя налито, когда больше всего нравится, как пахнет.
Эзгедхал с довольной улыбкой сытого кота хмыкнул.
— Но как понять заранее, что, подлив ещё четверть чарки, запах не станет совсем дивным?
— Вижу, ты много экспериментировал, мой дорогой, — рассмеялась жена, поворачиваясь так, чтобы пышная грудь выглядела наиболее соблазнительно.
— Немало, — с весёлым огоньком в глазах произнёс гном. — А когда выстроим короткий путь в северные королевства, будем делать это чаще.
***
— Виновата ли я, виновата ли я,
Виновата ли я, что люблю?
Виновата ли я, что мой голос дрожал,
Когда пела я песню ему?
Виновата ли я, что мой голос дрожал,
Когда пела я песню ему?
Задорный напев молодой гномихи со светлыми, словно льняное полотно, волосами разливался звонким ручьём по залу, сопровождаемый музыкой множества дудок и трещоток. Тёмные высокие своды озаряли огни ажурных светильников, купленных у Нолдор из Поющей Долины, а также сделанных мастерами Белегоста массивных ярко горящих ламп. Приобретая в большом количестве товары, изготовленные в восстающей из пепла и руин земле Маглора, сына Феанора, которые были подгорному королевству в общем-то без надобности, Азагхал однозначно давал понять собратьям и соседям, на чьей он стороне.
— Владыка заскучал? — спросила сладким голоском внезапно очутившаяся рядом дочь главного воеводы новосформированного войска. — Владыка знает, о ком поёт эта дева?
Размышлявший за весёлым шумным столом среди пирующих о готовом проекте северной дороги, которая должна стать свободной для всех, наугримский король подумал, что интерес к нему этой милой рыженькой гномихи вовсе не случайный: её отец осознаёт своё особое положение в обществе Белегоста, ведь армия теперь развивалась даже быстрее золотодобычи и строительства. Юная дева разумно полагает, что королю выгодно жениться на дочери воеводы.
— Целовал-миловал, целовал-миловал,
Говорил, что я буду его.
А я верила всё и, как роза цвела,
Потому что любила его.
— Одна юная особа захотела замуж за эльфа, — придвинувшись вплотную к Азагхалу, чтобы молодой король чувствовал тепло и аромат аккуратно уложенных волос и тела, гномиха, в образе которой в совершенстве соблюдались традиции народа Кхазад, заговорила чересчур ласково и свободно для искренней симпатии, — влюбилась и совсем голову потеряла, бедняжка. Разумеется, конец истории печальный. В песне о ней и поют. Но как бы красиво ни звучал рассказ о чьей-то глупости, я уверена, каждый обязан хранить верность своему роду, выбирать пару из своего круга, ровню себе по уму и способностям, чтобы преумножать богатство, а не растрачивать его.
— Ой ты, мама моя, ой ты, мама моя!
Отпусти ты меня погулять.
Ночью звёзды горят, ночью ласки дарят,
Ночью все о любви говорят.
Азагхал видел: те, с кем он планировал беседовать на серьёзные темы, заняты элем, музыкой и вниманием дев, пьют, хохочут, водят хороводы и заводят знакомства для себя или своих детей, значит, разговоры стоит отложить. Можно было бы обратить внимание на дочь воеводы, но почему-то король уверился — эта девушка не подходит ему в жёны, не может стать его королевой. Почему? Моргот знает!
А ещё было немного обидно, что совсем не получается веселиться наравне со всеми. Да, каждый будет рад развлекать своего Тханэ, любой готов подлить эль в и так полный кубок, музыканты могут сколько угодно раз спеть желаемую песню, сплясать или спародировать глупых воинственных соседей, однако всё это было совершенно неинтересно. Азагхал хотел только одного: обсудить волнующие вопросы и убедить самого себя, что беспокоиться не о чем — всё продумано до мелочей, предусмотрено любое, самое худшее и неожиданное развитие событий, никто и ничто не застанет врасплох.
— Дева должна выбирать мужа не только сердцем, но и разумом, — дочь воеводы слегка наклонилась, её волосы коснулись руки короля.
— Виновата сама, виновата во всём!
Ещё хочешь себя оправдать!
Так зачем же, зачем в эту тёмную ночь
Позволяла себя целовать? — смеялась певица, обнимая одного из своих музыкантов.
Прибывший из Ногрода мастер-оружейник, всем своим видом давая понять, что развлекаться не планирует, подсел к Азагхалу.
— «Проклят навеки будет тот, кто поселится в нашем доме», — совершенно серьёзно произнёс гном, поправляя густую чёрную бороду, — так сказали карлики, когда опять пришли в мои шахты.
— Твои? — король Белегоста обрадовался долгожданной возможности поговорить о делах, пусть даже беседа не обещала быть приятной.
— Мои братья нашли месторождения, мои ученики их разрабатывают, а подмастерья помогают создавать прекрасные вещи из добытых сокровищ. Как думаешь, Эзбад, чьи это шахты?
«Эзбад, — подумал Азагхал, — этот мастер приехал не ради объединения народов Кхазад».
— Ты думаешь, мастер, — спокойно произнёс владыка Белегоста, — уроженцы нарогских пещер действительно могли проклясть свой бывший дом и тех, кто займёт его?
Гном задумался.
— Как говорит нолдоран Краснолицый, — ответил он после долгого молчания, — нельзя проклясть того, кто уже проклят. Ты же знаешь, что говорят о пришедших из-за моря эльфах?
— Я не верю этим сплетням, — резко заявил Азагхал, — слишком хорошо знаю аманэльдар, чтобы позволять себя обманывать тем, кто им завидует!
— Полагаешь, Валар не могли проклясть эльфов из зависти? Легендарный Феанор собрался делать то, что не
