— Ни чего ты, какой быстрый — вырывает его из мира грез хрипловатый голос девушки с таким же именем как у той, которая не дает ему покоя. — У тебя конкретный стояк, — и Карина вторая, перешла к его ширинке. Расстегнула молнию, засунула кисть в открывшееся отверстие и сжала его член. Степан выдохнул и прижался к её губам, пытался поцеловать её, провел языком по губам и разочаровался, не вставляет, не возбуждает.

— Что случилось? — растерялась девушка в её руке только, что готовый к бою солдатик обмяк. — Мне раздеться? — Старалась спасти ситуацию, Карина.

— Не стоит — Степан судорожно застегивал штаны, перешел на рубашку.

— Да что стряслось? — раздражалась девушка, видя, что потеряла свою добычу.

— Просто ты не она — бросил Степан и выбежал из номера, нафиг эти встречи, когда у него дома его мечта, девушка готовая ради него на все, и он осознал, что тоже, для неё даже за звездой в космос полетит.

Степан поднимался в лифте, ругая себя. Какой же он дурак, столько времени просрал. Сейчас прижмет к себе черноглазую девушку, которая всю душу ему вывернула. Открывает дверь, он и забыл что уже почти два часа ночи, конечно, его соседка уже спит. Но ничего, главное он принял решение, и они смогут завтра поговорить. Черных включил свет, и начал стягивать с себя куртку. Выпитый алкоголь давал о себе знать, он потерял равновесие и запнулся об обувную полку, раздался громкий звук от упавшей металлической лопатки, которой он придерживал пятки, своих дорогих туфель.

Карина не могла уснуть, сон не шел, Степы до сих пор нет, она переживает. Наконец, послышалось, как открывается входная дверь, и Карина выдохнула, поудобнее улеглась, готовая уснуть. Но не получилось, Степан шумел в коридоре. Девушка накидывает халат и выходит посмотреть, что стряслось?

Карина прошла в прихожую, перед ней стоял Степан с каким — то странным выражением лица, ей показалось, что он пытается сдержать улыбку. А потом она увидела это! Вся шея и ворот рубашки покрыты следами от красной помады, её сердце ухнуло в пятки. Она глубоко вдохнула, но не смогла сдержать ревность, она её будто оглушила, забрала рассудок.

— Что это? — рука сама потянулась и схватила воротник, — Я тут волнуюсь, а он по бабам? — Слезы сами ручьями побежали по щекам, она не могла с ними бороться. Одно дело думать о том, что любимый с другой, а тут увидеть, лучше умереть, боль не выносимая.

— Не обращай внимания, мне это нужно было — Черных смотрит в глаза Карине, её слезы сжимают его ребра, дыхание затрудняется. — Я все понял Каринка.

Девушка поднимает на него взгляд, в нем злость и ярость, не может она отдать своего Степку какой — то девке на одну ночь, он её.

— Что ты понял? Что? — выкрикнула она, — как тебе хорошо без меня? Скотина, сволочь, почему на меня свалилось это проклятье, полюбить тебя, черствого, холодного, бездушного мудака. — Её маленький кулак стукнулся об его грудную клетку.

— Заткнись — тихо, но жестко прошипел Черный.

— Я заткнусь, и ты вообще меня больше не увидишь, не могу так дальше жить. — Отчаяние билось в груди, стуча тысячами молоточками по сердцу.

— Заткнись я сказал — рявкнул на неё мужчина — слово не даешь сказать. — Карина уставилась на него, испугалась, таким грубым она его не видела, знала, что он жесткий, но чтобы кричать на неё… Это было впервые.

— Я отпустил себя — прошептал Степа, — Сегодня я встретил другую Карину, и понял, что мне нужна только вот эта. — Черных резко выкинул обе руки и крепко прижал к себе Мамедову, та даже вскрикнула от неожиданности. А потом он страстно поцеловал её. Степан услышал сладостный стон, о боже, как приятно, и сразу почувствовал ожившего маленького друга в штанах. Он подхватил свою жертву и понес в спальню, где закрутился новый виток в отношениях Черного и Карины.

39

Счастливчик сидел напротив своего работодателя с отчетом о событиях в жизни своего объекта. Шилов просмотрел имеющийся материал, и хмыкнул.

— Власова значит, перевоплотилась в бизнесвумен. — Полистал фотографии, и сморщил и так уже довольное морщинистое лицо — Ничего интересного.

Сложил все бумаги в папку, закрыл.

— Говоришь, не встречаются с моим зятем? — Седой отрицательно помотал головой. — Ну вот, а я переживал, что разрушил пару, а там любви то и не было — усмехнулся бандит. — Лучше моей крошки не может быть никакая баба. — Он довольно улыбнулся и облокотился на спинку кресла, на котором сидел уже половину дня.

— Все, хватит, сворачивай слежку — скомандовал Шилов и поднялся со своего места. — Ты мне нужен будешь. — Мужчина прошел по кабинету, к сейфу, и вытащил оттуда документы — Мне снова необходимо ложиться в клинику, на обследование, ну и всякие оздоровительные процедуры. Тебе только могу доверить свою жизнь, с тобой спокойнее.

— Спасибо — коротко, как всегда, никогда лишнего слова этот человек ниоткуда не скажет.

— Все ничего, только с тобой по душам не поговоришь. — Посетовал на своего охранника дедуля. — Ладно, собирайся завтра уезжаем.

Седой выдохнул, жизнь у Власовой была однообразной, и ничего интересного слежка за ней не приносила. Дом — работа — дом. Единственно, он любил наблюдать, как Лена гуляла во дворе со своей дочкой, они так мило и нежно общались, обнимались, частые поцелуи в щечку, и у него в груди начинало жечь, так, что хотелось поскорее заглотнуть как можно больше холодного воздуха, чтобы охладить пыл, который сжирал душу.

Наблюдая за жизнью Елены, он представлял, как могла бы выглядеть его семья, почему то именно свою подопечную, представлял дочерью, а её мать женой. Тепло разливалось по всему телу, когда он видел себя рядом с ними, ловя в этот момент улыбку на своем лице, словно влюбленный пацан. Может, стоит ему обратиться к специалистам, и попробовать вспомнить, хоть какие — то моменты из его прошлой жизни? Не зря же он так откликался на этих женщин?

Романов наблюдал, как из кабинета Шилова вышел Седой они пожали руки, и он прошел в помещение, где его ждали.

— Проходи, сынок — от такого обращения Серого передернуло, нашел сынка, никто кроме родного отца не может так его называть, тем более этот урод, разрушивший его счастье. — Садись, разговор есть.

Пожилой мужчина устроился около небольшого столика на кресле, и указал родственнику занять кресло рядом.

— Слушаю, Федор Антонович. — Стараясь как можно доброжелательнее общаться с тестем,