— Витязь линейных войск, гранд-капитан Виктория Гладкова, — зыркнула она здоровым глазом. — Вообще-то, это моя группа.

— Не твоя, одноглазая, а вооружённых сил Славянского Княжества! Совсем распустились! Я выше по званию, но не вижу отдания чести!

— Очередной клоун? — спокойно поинтересовался у командирши бугай, чистящий разобранный пулемёт.

— Видимо, да, Толик. Везёт мне на них.

— Что-о-о-о-о?! — аж подпрыгнул я, выказывая своё отношение к происходящему. — В карцер захотели, предатели?! Ничего! Эту вашу анархию вмиг изживу! Всем строиться!

Народ нехотя послушался, глядя на меня, как на умалишённого. Я же, накручивая себя всё больше и больше, ходил взад-вперёд и чуть ли не брызгал слюной.

— Я княжич великого Рода! Хоть одна собака посмеет рот раскрыть без приказа — сгною! Теперь здесь работают только одни правила — мои! Панибратство оставьте для своих нор, откуда посчастливилось вылезти! Чётко и по уставу! ВСЁ чётко по уставу! Привести внешний вид в порядок! Не княжеские войска, а кучка оборванцев!

— Вообще-то, мы тем и занимались, — абсолютно не реагируя на повышенные децибелы, флегматично ответила витязь Виктория. — Недавно с задания и ещё…

— Оправдания не интересуют! Час времени, и чтобы кителя были наглажены, оружие сверкало и… И всё сверкало!

— А то что? — не унималась одноглазая.

— Первой вылетишь под зад коленом! Калека, смотрю? Комиссуют!

— Я не калека. Глаза, правда, нет, но…

Она подняла чёрную повязку, за которой в глазнице матово сверкнул камень. Знаю я их: импланты для распознавания магических ловушек. Витязи, получившие ранения и не желающие покидать армию, частенько использовали свои физические недостатки для усовершенствования организма. Эта тётка, видимо, из их числа. Фанатка войны.

— Не хвастайся! И так понятно, что дура, раз дала себя ранить!

— Конечно, дура, — оскалилась она, потихонечку разминая кулаки. — Зато наш новый командир очень умный. Ты сколько, Тулин, боёв провёл? Не игрушечных на ринге, это мы все видели в сети, а настоящих? В составе группы?

— Не сметь попрекать лучшего выпускника ВВШ! Смотрю по званию, что тоже Школу заканчивала? И сколько баллов набрала?

— Триста семьдесят девять, — с лёгкой гордостью ответила Виктория.

— Слабачка! Меньше, чем на сотню! Отсюда вывод, кто тут умнее и должен вести за собой. Так что не вякай и выполняй приказы! Прибраться, привести себя в порядок! А я отдыхать. Эта унылая дорога испортила всё впечатление от службы.

Скинув чьи-то вещи с самой широкой койки, улёгся, сделав вид, что сплю, не отвлекаясь на “шуршание” личного состава.

— Вик… Ты не переживай, — кто-то шёпотом сказал бывшей командирше. — Практика закончится, и нормально всё будет. Повоюем ещё.

— Такую тварь нам подсунули! Я, Арсений, поседею раньше времени от задрочек этого скота. Или грохну его ненароком.

— Ничего! — хмыкнул собеседник. — Дело хорошее. Прикроем.

Был один шапочный приятель на Земле, который уволился в запас, имея солидные звёзды. Несколько раз отдыхал с ним на даче, где он поведал о главной проблеме молодых офицеров.

Придя из училища, большая часть их чуть ли не Рембами себя ощущала и начинала на ровном месте делать из своих подопечных срочников “машины для убийства”, любуясь собой со стороны и наслаждаясь первой в жизни властью. Жизнь примерно на полгода превращалась для солдатиков в кошмар. Им приходилось то маршировать в любую погоду, то тупо зубрить уставы после осточертевшей беготни. Потом, как правило, лейтенантики успокаивались и уже служили, как все нормальные бывалые офицеры, понявшие правду жизни и не требующие лишнего.

Думаю, что здесь психология должна не сильно отличаться, поэтому с утра устроил марш-бросок по пересечённой местности. Мат подчинённых был слышен даже сквозь ряды деревьев, которые, по идее, должны гасить звуки. Потом разучивание строевой песни, потом теоретические занятия, где блеснул лично, рассказывая про оружие, снятое с производства лет десять назад, и сдабривая это нудными историческими примерами его применения. Терпения у группы хватило на неделю. Наябедничали всё-таки по инстанции, после чего был вызван к командиру бригады.

— Садись, Ратибор — неофициально предложил он стул около его стола. — Как дела? Настрой? Привыкаешь помаленечку? Нравится у нас?

— Не нравится! — стал я быковать, всем своим видом показывая, что княжич тут один. — Запущено всё до основания! Никаких условий! Покажи этот сброд в “Новгородских хрониках”, так все приличные люди переплюются!

— Так мы не затем здесь, чтобы нас по экранам “мусолили”! Для дела. Для службы. И работу свою выполняем хорошо.

— Хорошо — это когда над Сувальской крепостью наш флаг развивается, но там его не видно.

— Ишь ты, какой умный! — завёлся гранд-полковник. — Тогда бери задницу в руки и беги к папочке-князю! Пусть присылает подкрепление! Тяжёлую артиллерию и витязей сгоняет со всего Славянского Княжества, оголив другие фронты! Какой перевес должен быть у атакующих, не напомнишь?

— Оптимально один к пяти, но это к делу не относится, если…

— Нет других “если”! Нет перевеса — нет атаки! Или тебя учили в ВВШ только по ночным клубам пьянствовать?!

— Меня учили, что личный состав должен быть готов в любую минуту исполнить свой долг!

— Хорошо! Хочешь завтра в одиночку захватить крепость? Отдать приказ?

— Не надо утрировать!

— А я и не утрирую! Подставлять просто так людей не буду, но раз ты такой крутой, чтобы голой задницей стены взламывать, то докажи это! Не можешь? Так заткнись и изучай РЕАЛЬНУЮ войну, а не учебную! Тебя направили к людям, которые из таких передряг выбирались, какие других во снах уничтожали. Что ты делаешь? Сплачиваешь состав? Даёшь веру в собственного командира? Нет! Парады устраиваешь! Очень похоже не на службу, а на вредительство! Так в отчёте и напишу! Хоть князю, хоть богам!

— Хорошо… — пошёл я на попятную, давая возможность немного реабилитироваться образу княжича. — И что предлагаешь? Сам говорил, что могу с советом обратиться. Считай, обратился только что.

— Наконец-то, хоть одна разумная мысль… Сбавь обороты, гранд-капитан. Рядом с тобой витязи и ратники, что со смертью вечером спать ложатся и утром в обнимочку посыпаются. Если живы до сих пор, то стоят чего-либо. Твои “няньки” тоже из этих будут — славные витязи, доказавшие свою состоятельность. Прислушивайся, присматривайся, перенимай повадки. Своё, конечно, тоже вноси — не зря ж учился, но аккуратненько.

— Это подорвёт мой авторитет!

— Его ещё заслужить надо. Пока