Шрифт:
Закладка:
– Где именно они устроили засаду? И сколько их там?
Кугель указал на заросли:
– Они притаились в дымноягоднике; я насчитал не меньше двадцати трех человек. У них копья и железные ухваты.
– Молодец, Кугель! Вы спасли караван! – Вармус изучил ландшафт, после чего взял с собой десять человек, вооруженных шпагами, самострелами, заряженными дротиками, и духовыми ружьями, выпускающими ядовитые шипы, и отправился на разведку.
Через полчаса Вармус – разгоряченный, запыленный и раздраженный – вернулся со своим отрядом. Обратившись к Кугелю, он спросил:
– Скажите снова, где вы заметили засаду?
– За кустами у дороги, прямо впереди.
– Мы прочесали весь участок и не нашли никаких разбойников – там нет никаких следов их присутствия!
Нахмурившись, Кугель смотрел на заросли дымноягодника.
– Значит, они ускользнули, как только заметили, что караван остановился.
– Не оставив никаких следов? Вы уверены в том, что видели их? Или у вас начались галлюцинации?
– Разумеется, я уверен в том, что видел своими глазами! – возмутился Кугель. – Вы меня за дурака принимаете?
– Нет, конечно, – примирительно сказал Вармус. – Вы правы, здесь нужен глаз да глаз. Даже если вам что-то привиделось, лучше перестараться, чем прозевать опасность. Но в следующий раз проверьте себя дважды, прежде чем поднимать тревогу.
Кугелю ничего не оставалось, как согласиться, и он вернулся на борт «Авентуры».
Караван продолжил путь мимо неподвижных и безмолвных зарослей; Кугель бдительно нес вахту на носу.
Ночь прошла без происшествий, но утром к завтраку не вышла Эрмольда.
Так же как раньше, Вармус тщательно обыскал судно и участок, окруженный оградой, но Эрмольда словно растворилась в воздухе подобно Иванелло. Вармус встревожился настолько, что осмелился постучать в дверь каюты, занятой Ниссиферой, – хотя бы для того, чтобы убедиться в ее наличии на борту.
Послышался гортанный полушепот:
– Кто там?
– Вармус, вожатый каравана. Как вы себя чувствуете?
– Я в полном порядке, мне ничего не нужно.
Вармус обратил к Кугелю лицо, искаженное гримасой беспокойства:
– Никогда еще у меня в караване не случалось ничего подобного! Что происходит?
Кугель задумчиво произнес:
– Ни Иванелло, ни Эрмольда не сбежали в Пустыню добровольно – это очевидно и неоспоримо. И тот и другая летели на борту «Авентуры» – таким образом, ночные преступления совершил кто-то из пассажиров первого класса.
– Что вы говорите? Как это может быть?
– Другой возможности нет.
Вармус сжал огромный кулак:
– Мы должны найти убийцу и заставить его признаться!
– Верно! Но как это сделать?
– Бдительность и дисциплина – превыше всего! Ночью никто не должен выходить из кают – разве что по нужде.
– И злоумышленник настигнет жертву в туалете? Это никак не поможет решению проблемы.
– Так или иначе, мы больше не можем задерживать караван, – проворчал Вармус. – Кугель, возвращайтесь на дозорный пост! Следите за всем, будьте внимательны, будьте предельно осторожны.
Караван снова двинулся на восток. Дорога тянулась под самыми холмами; на крутых склонах теперь нередко выделялись зазубренные скальные обнажения и группы низкорослых сучковатых акаций.
Доктор Лаланке прошел на носовую палубу, присоединился к Кугелю и завел разговор о таинственных исчезновениях пассажиров. Доктор, по его словам, находился в таком же замешательстве, как и все остальные:
– Существует множество возможностей, но ни одна из них не представляется достаточно вероятной. Я мог бы предположить, например, что судно как таковое является источником зла: по ночам люки, ведущие в трюм, открываются сами собой и поглощают беспечных пассажиров.
– Мы обыскали трюм, – возразил Кугель, – и не нашли там ничего, кроме запасов провизии, багажа и тараканов.
– Я и не рассчитывал на то, что вы воспримете мое предположение всерьез. И все же, если мы придумаем десять тысяч гипотез, на первый взгляд абсурдных, одна из них почти неизбежно должна оказаться правильной.
Три одинаковые девицы тоже пришли на носовую палубу и стали развлекаться, размашисто расхаживая туда-сюда на полусогнутых ногах. Кугель недовольно обернулся:
– Какую чертовщину они опять задумали?
Девицы морщились, сводили глаза к переносице и складывали колечками губы, словно бесшумно хохоча; при этом, разгуливая туда-сюда, они искоса поглядывали на Кугеля.
Доктор Лаланке усмехнулся:
– Они над вами подшучивают – насколько я понимаю, они подражают вашей походке.
Кугель холодно отвернулся, а три девицы отбежали подальше. Доктор Лаланке указал на кучевые облака, появившиеся впереди над горизонтом:
– Они поднимаются над озером Заол; неподалеку от озера – Каспара-Витатус, оттуда дорога повернет к Торквалю.
– После Каспары-Витатус мне с вами не по пути, я направляюсь в Альмерию.
– Я знаю. – Доктор Лаланке удалился и оставил Кугеля в одиночестве на посту. Кугель взглянул вокруг в поиске мимов; ему почти хотелось, чтобы они вернулись и развеяли его скуку, но девушки придумали новую забаву – они сбрасывали на бредущих внизу фарлоков маленькие щепки и камешки; животные думали, что на них садятся насекомые, и хлестали себя по спине и по бокам длинными хвостами.
Кугель продолжал нести вахту. Скалистые склоны южных холмов становились все круче. На севере простиралась Ильдийская Пустыня – плоскость, расцвеченная полосками нежно-приглушенных цветов: темно-розового, дымчатого черновато-серого, красновато-коричневого, с едва заметными отдельными просвечивающими мазками темно-синего и зеленого.
Шло время. Мимы продолжали забавляться – теперь с участием погонщиков и даже некоторых пассажиров, которым, по всей видимости, это нравилось. Девушки сбрасывали вниз всякие мелочи и безделушки, а погонщики и пассажиры спрыгивали на землю, чтобы их подобрать.
«Странно! – подумал Кугель. – Почему бы стольким взрослым людям нравилась такая инфантильная игра?» Один из сброшенных мелких предметов блеснул в падении металлом. Кугелю показалось, что предмет этот формой и блеском напоминал монету. Неужели девушки бросали погонщикам терции? Откуда у них такое богатство?
Мимы закончили игру. Погонщики кричали снизу:
– Еще! Продолжайте! Зачем вы остановились? – Девицы отозвались капризно-сумасшедшими жестами и сбросили на землю пустую сумку, после чего убежали к себе в каюту.
«В высшей степени странно!» – продолжал удивляться Кугель. Выброшенная сумка во всех отношениях походила на его собственную, надежно припрятанную в палатке на полубаке. Заглянув на всякий случай в палатку, он тут же встревожился и внимательно обыскал ее.
Сумки нигде не было.
Кугель в ярости подбежал к доктору Лаланке, сидевшему на крышке люка и беседовавшему с Клиссумом.
– Ваши подопечные украли мою поясную сумку! – кричал Кугель. – Они выбросили все мои терции вниз, их растащили погонщики! Кроме того, мерзавки выбросили другие принадлежавшие мне ценные вещи, в том числе горшочек с сапожной мазью, не говоря уже о сумке как таковой!
Доктор Лаланке поднял черные брови:
– В самом деле? Плутовки! Я как раз спрашивал себя, на чем они так долго сосредоточили внимание…
– Прошу вас рассмотреть возникшую ситуацию со всей серьезностью! Ответственность за расхищение
