— Раз это твоё первое задание, то и договариваться тебе.

— Серьёзно? Вы втравили меня в историю с невестой и мне же отдуваться?

Валь пожал плечами.

— Это самое простенькое задание. Надо же тебе с чего-то начинать.

Осознав, что теперь не отвертеться, злобно зыркнула на весельчака, выражая своё мнение по этому поводу и пошла собираться к переезду. Оказавшись в своей комнате, замерла в растерянности, не зная с чего начать. За это время я основательно обросла вещами: над столом между окнами висели настенные часы, которые я так удачно прихватила из дома, вместо сундука для вещей появился добротный лакированный шкаф, битком забитый одеждой и постельным бельём. У камина теперь стояло кресло, в котором, забравшись с ногами, было уютно читать. Представив, как явлюсь в книжную лавку со всем своим скарбом, рассмеялась от нелепости картины. Наверно стоит взять лишь самое необходимое. То, с чем я по весне пришла в Борден.

Походный рюкзак обнаружился за стопками одежды в самом дальнем углу шкафа. Упаковав пару смен одежды и кое-какую обувь в сумку, осмотрела комнату, не забыла ли чего важного и вдруг осознала, что улыбаюсь. Неужели осуществится моё желание поработать в книжной лавке?

Пока шла по улицам до моста, удивлялась, как раньше не заметила начинающееся в городе столпотворение. Многие приезжали на ярмарку загодя, и на дорогах было не протолкнуться от гружёных телег. Так скоро на приличных постоялых дворах комнат не останется.

Недолго думая, свернула на другую улицу и припустила бегом к знакомому трактиру, очень надеялась, что ещё будут свободные номера и места для телег под навесом.

В трактире было шумно, тесно, пахло мясным жарким и сдобными пирогами. Протиснувшись к барной стойке, выстояла очередь из трёх дюжих мужиков, тоже приехавших на ярмарку пораньше, пританцовывая от нетерпения, еле дождалась своей очереди.

— Добрый день, — поздоровалась с незнакомым мужчиной. Здоровый как медведь и такой же косматый. Не иначе сам владелец. Оно и правильно, когда такой наплыв постояльцев ссор и ругани не избежать, тут парнишке не справиться. А такой гаркнет и все сразу стихнут.

— И тебе добра, юная девица. — Мужчина сощурился, окидывая меня и котомку за плечами цепким взглядом. — Комнату изволишь?

— Две.

— Эк, — мужик крякнул от удивления. А потом понимающе улыбнулся. — Тебя уперёд послали?

Я закивала, расплываясь в улыбке.

— Бронирую две комнаты, два навеса для телег и стойла для четырёх коней на следующей неделе от пятницы до понедельника.

С этими словами выложила на стойку десять серебреников.

Я пока бежала до трактира припомнила сколько в деревне осталось лошадей, сколько урожая могли снять и поняла, что на ярмарку приедет староста и моя родня. Больше просто некому.

Мужчина огладил бороду, явно прикидывая что-то в уме, отсчитал семь монет и сгрёб в ящик под стойкой, остальные толкнул мне.

— Задаток, остальная оплата при выезде.

Достал из того же ящика видавшую виды потрёпанную тетрадь, карандаш и открыв чистую страницу, записал два номера: триста один и триста два. В скобках приписал навесы и стойла.

— На кого бронировать?

— Осиповы и Акунины. — Назвала я фамилию дядьки Казима и старосты.

— Так вы из Кряжек? Или Сборышей? — Сразу догадался трактирщик.

Я улыбнулась. Откуда нам ещё быть с такими-то фамилиями.

— Из Сборышей.

— Хорошо, буду ждать, — он своей лапищей спихнул тетрадь обратно в ящик. — Но учти до вечера пятницы не заселитесь, утром комнаты сдам, и задаток не верну.

К тому, что могу не получить своё серебро обратно, я была не готова. И уже сомневалась, правильно ли поступила? Вдруг наших будет больше? Или они вообще не захотят селиться в городе и остановятся в предместьях? Видя мои сомнения, мужик усмехнулся и потянулся за своей тетрадкой.

— Сомневаешься? Могу бронь снять, но к следующим выходным мест не будет.

— Не нужно, пусть комнаты останутся за нами.

— Верное решение, не пожалеете, что у меня остановились. От трактира самая широкая дорога до ярмарочной площади, поутру в толчее не застрянете и займёте лучшие места.

Я только головой покивала. Скоро ночами начнутся заморозки. Лучше я потеряю семь серебрушек, чем мои родные будут ночевать на улице. Только нужно в пятницу их у ворот встретить. Зато теперь я знала, как устроиться на работу всего на две недели. Лишь бы мистер Томас согласился.

К книжной лавке я специально пришла под самое закрытие, когда на улице уже начало темнеть. Снова звякнул колокольчик, и меня окутали запахи кожи, типографской краски и немного прибитой дождём пыли. Кажется, мистер Томас недавно делал влажную уборку.

— Добрый вечер. — Поздоровалась я с пожилым мужчиной, обнаружившимся за прилавком. Он снова читал книгу в неярком свете лампы, то и дело поправляя сползающие очки. Подняв взор мужчина по-доброму улыбнулся.

— Добрый. Ищите что-то конкретное?

— Да, жильё и работу на две недели.

Я решила говорить правду. Мне и так было стыдно, что снова придётся обманывать родных и врать ещё и старому владельцу книжной лавки не хотелось. Скорее всего он запомнил, как я покупала у него карты и начни я плести небылицы, не видать мне тут работы. А хотелось очень.

— А не ты ли покупала у меня карты?

Как в воду глядела, что вспомнит. Улыбнувшись, кивнула.

— Я, мы тогда с женихом к вам заходили. Думала у нас всё серьёзно, а он ветреный оказался. Мне теперь пойти некуда. Родня на ярмарку только через две недели приедет. Как расторгуются с ними домой и вернусь.

— Что же подавальщицей в трактир не устроилась? Девушка ты крепкая, такие всегда нужны.

Я рассмеялась.

— Я бы с радостью мистер Томас, да не берут, говорят своих с избытком. — Это была истинная правда, специально узнавала, на случай если книжник не примет на работу, а родным бы сказала, что от него уволилась. — Возьмите меня к себе, обещаю не пожалеете. Буду убирать, стирать, готовить, на рынок ходить. Еду сама себе куплю. Я вас нисколечко не стесню. Мне бы только пожить где две недели. — Я ещё раз обвела взглядом стеллажи. Сколько же тут книг. Я была готова жить прямо тут в лавке, если только хозяин разрешит.

Мужчина сощурился, окидывая меня взглядом. Поправил снова съехавшие на кончик носа очки, закрыл книгу, сложил руки перед собой на прилавке, и чуть подавшись вперёд, посмотрел на мои ноги.

Я знала, что он там высматривает и об опрятном внешнем виде позаботилась заранее. Сапожки были начищены до блеска, юбка идеально выглажена и на свободном вязаном свитере ни одной затяжки. Даже рюкзак вещами был выстиран и небольшая дыра, появившаяся после месяца скитаний по лесам, заштопана заплаткой в виде цветка.