«не знаем, никто никого не считает». У меня даже слов нет, чтобы списать тот уровень беспечности, в котором живут местные. Посуди сам — если ты явился на коне, в яркой дорогой одежде, тобой обязательно заинтересуются и спросят, кто такой и куда ты собрался. Однако стоит надеть что-то неброское, желательно грязное, порванное и дурно пахнущее, как стражники отводят взгляд, делая вид, что тебя вообще не существует! Это что за отношение к службе такое? Вернусь домой, обязательно сообщу старшим, что под прикрытием бедняков можно засылать своих людей куда угодно. На них просто не будут обращать никакого внимания. У меня даже слов нет.

— Тем не менее у нас есть хоть какая-то зацепка, — я использовал слово из книги. — Бездомные. Нужно узнать, кем являлись другие два тела, которых нашли.

— Ответ уже известен. Тоже бездомные. Вот только, как мне кажется, мы опоздали. Когда мы вернёмся в Серетино, ни одного бездомного там не окажется. Если я права, а я редко когда ошибаюсь, ищейка выперла нас из замка как раз для того, чтобы безопасно спрятать все свои марионетки. Нужно походить, поспрашивать народ — уверен, все заметят исчезновение того, или иного бездомного.

— Погоди. Они, конечно, бездомные, но где-то же они должны были ночевать?

— Решил включить голову и начал задавать правильные вопросы? Всё верно, коллега. Марионетки должны где-то ночевать. И это место нам нужно найти во что бы то ни стало. Уверена, от этого многое зависит. И, как мне кажется, ответ тебе не очень понравится, служитель Крепости.

Глава 19

Слова Аделины мне не понравились. Ещё месяц назад я бы придушил её на месте только за одно предположение, что церковники как-то замешаны в делах тёмных, но сейчас, после того как мне пришлось встретиться с епископом Цватом и устроенным им беспределом в Кострище, предположение Аделины уже не казалось чем-то невозможным. Независимые, неконтролируемые, безотчётные — служители Света были ограничены только собственными нормами о морали. И чем дальше от Крепости, тем эти нормы были размытей.

— Прошу прощения, что пришлось вас бросить. Дела рода, сами понимаете, — Алекс встретил нас в замке. — Карта готова. Посмотрим?

— Да, конечно. Залезай к нам. Аделина, отодвинь свою бандуру в сторону! Всё пространство занимает.

— Очень надеюсь, что ты сейчас про алтарь, — заметила девушка, отодвигая камень в сторону. Видимо, в её словах должен был находиться какой-то смысл, но его, кроме тёмной, никто не понял.

— Итак, смотрите, — Алекс развернул карту земель рода Горбуновых. — Крестиками обозначены места, где пропали дети.

— Не вижу никакой закономерности, — после долгого изучения ответила Аделина. — Ощущение, что детей просто со всех ваших земель забирали. Что довольно странно.

— В том-то и дело, — подтвердил Алекс. — Кто-то точно знал, что эти дети там есть, что они физически здоровы и имеют нужный возраст. Собрать такую информацию крайне непросто. Не думаю, что она даже у отца есть. Всё же старосты неохотно делятся такими данными.

— Кто может путешествовать без подозрений по сёлам, мимоходом выясняя информацию по детям? — задала вопрос Аделина. Причём задавала она его не мне — Алексу. Лично мне ответ был уже известен — бездомные, предлагающие свой труд всем подряд и служитель Света. Последнему ещё более охотно станут рассказывать о том, кто и когда родился. Неужели тёмная права и у нас здесь завёлся ещё один предатель церкви Света?

— Да кто угодно, — Алекс явно не понял вопроса. — Торговцы, ремесленники, бездомные, просто сами крестьяне. Все постоянно бегают туда-сюда. За всеми не уследить, для этого старосты и существуют.

— Ладно, с детьми понятно. Где были тела обнаружены?

— Вот. Два кружка.

— Пустырь за городскими стенами, — Аделина посмотрела на указанные точки на карте. — Значит, ищейка всё же находился вне стен замка?

— Скорее всего, — кивнул Алекс. — Вы что-то выяснили по найденному трупу?

— Да. Это был бездомный, что каким-то образом стал обращённым. Нужно навестить этих гуляющих где им вздумается товарищей и поинтересоваться, не пропадал ли в последнее время ещё кто-нибудь. Ты знаешь, где находится ночлежка бездомных?

— Конечно знаю, в храме, — ответил младший Горбунов, на что Аделина лишь многозначительно хмыкнула. Однако дальнейшие слова Алекса заставили её умолкнуть: — Как служитель Света умер, так мы их туда и начали селить.

— В смысле «умер»? Давно?

— Месяцев семь назад. Отец письмо и епископу нашему, и в Крепость писал, но, видимо, у них есть дела поважней, чем думать об отправке нового служителя Света в наше захолустье. Так что семь месяцев мы уже сами существуем. Да и толку от церковников никогда не было — тёмных, кроме тебя, в наших землях отродясь не водилось. Даже та гадость, что из руин вылезла, вроде как тёмной не была.

— Как он умер?

— Как и все старики. Уснул и не проснулся. Он же стал служителем в Серетино ещё при моём прадеде. Старый, как сама жизнь. Хотя мудрый. С ним было интересно разговаривать. Знал очень много о том, как устроен наш мир. Пусть Свет будет к нему милостив. Он заслужил свой покой.

— Старый служитель умирает, а через месяц начали пропадать люди, — задумчиво произнесла Аделина. — Покажешь храм? Хочется своими глазами увидеть, как там всё организовано. Кто, кстати, придумал их туда селить?

— Так отец и придумал. Раз Крепость нам нового служителя не даёт, чего зданию зря пропадать? Вот и он, наш храм. Не такой, конечно, как в столице, но нам хватает.

Карета остановилась рядом с простым деревянным домиком, что разительно отличался от каменных жилищ Серетино.

— Коллега, алтарь на тебе, — безапелляционно заявила Аделина, спрыгнув с кареты. — Только попробуй выпустить его из рук! Алехандро, ведите.

Оставаться в карете я не хотел, так что спрыгнул и, поминая недобрым словом тёмную, схватил тяжёлую каменюку. Алтарь весил немало, но специфичная форма позволяла вполне удобно ухватиться и переносить его с места на место. Алекс толкнул двери, но те не поддались. Барон нахмурился — никогда на его памяти не было такого, чтобы двери храма оказались закрыты. Он попробовал ещё раз, затем ударил плечом — результата не было. Хлипкие на первый взгляд двери стояли, как литые.