я допросил его в тёмном тупичке между складами. Он и сообщил, что имеются даже два склада с медикаментами: один – немецкий, куда они сгружали свои лекарства, а другой от русских остался, ещё не успели освободить. Вообще, немецкие врачи нашими лекарствами пользовались неохотно, по бедности если только, когда свои к концу подходили.

Пробив голову интенданту (пусть думают, что он сам в темноте навернулся), я посетил нужный склад. Вообще, тут много чего на складах хранилось, и я бы всё вывез, но нужны были медикаменты. На складе чего только не было: инструменты для хирургов, оснащение для полевых операционных, дизель-генераторы для подачи в них электричества. На стеллажах лежали коробки с немецкими лекарствами, среди которых я нашёл и пенициллин. Там же были шприцы, перевязочные материалы, костыли, всё что нужно, вплоть до медицинских уток. Всё забрал, места как раз хватило, чтобы склад опустошить.

Успел вернуться, как раз светало. Обошёл часовых у склада с продовольствием и сделал ещё один склад, медикаментов. Лагерь уже просыпался, повариха и её помощницы готовили завтрак. Я показал Паниной, что я привёз. Она очень обрадовалась медикаментам, особенно пенициллину, о котором, оказывается, знала из заграничных журналов по медицине, а также палаткам и медицинским халатам. По её приказу тут же начали разворачивать палатки и устраивать две операционных, а потом и перевязочных для ранбольных. Собирали койки, сушили и чистили матрасы.

Я достал прихваченные с пункта трофейного снаряжения столы и лавки, начали собирать обеденную зону. Два десятка женщин и девушек отправили на ручей, где они занялись стиркой. В общем, все были заняты делом. Кстати, среди них была и та медсестра, нам удалось её выручить, а её насильника там же приговорили к высшей мере.

От Маринина я узнал, что лётчик ночью на них вышел, чуть не пристрелили, но пароль верный сказал. Устроили на ночёвку и поставили на довольствие. Сейчас вон бреется у ручья. Пока же велел осваивать имущество, ставить палатки и для сохранения убирать медикаменты внутрь. Готовится принимать командиров из лагеря, многие будут ранены, наверняка им даже не оказали медицинскую помощь.

Потом я дал задание разбудить меня через четыре часа и спокойно уснул. Разбудили вовремя. Я встал, снова надел свой камуфляжный костюм, к которому тут постепенно привыкали. Узнал, что, пока я спал, на нас вышли окруженцы. Решил сначала с ними поговорить, Маринин их уже проверял. Их было пятьдесят шесть бойцов и командиров из разных родов войск под командованием сильно уставшего и дважды раненого капитана. Чуть позже Панина со своими его осмотрит.

Кстати, Панина у нас была не единственным врачом, была ещё одна молоденькая девица, военфельдшер, только после института, в этом году форму надела. Медсанбат формировался, и эту девицу назначили в сортировочно-перевязочный взвод, входивший в медицинскую роту.

А вообще, я расписал новые штаты по концу войны. В медсанбат у меня входили штаб, медицинская рота, санитарно-противоэпидемический взвод, эвакуационно-транспортное отделение, отделение медико-санитарного снабжения и хозяйственный взвод. Отдельно – зенитная батарея и взвод охраны, плюс транспортное отделение на пятнадцать автомобилей. Два уже есть, чуть позже добуду остальное, включая специализированные санитарные авто. Где брать, я уже знал: жандармы мне весь расклад по таким пунктам сбора по округе дали.

Ладно, теперь по окруженцам. Штаб корпуса уже формировался, подполковник, начштаба артиллерийской бригады занимался бумагами. Подумав, я за час написал приказ на формирование первого отдельного тяжёлого самоходно-артиллерийского полка. А тот капитан, Михайлов его фамилия, был командиром дивизиона тяжёлого гаубичного полка, и при нём были восемнадцать бойцов из его дивизиона. Вот они и вошли в штат формирующегося полка.

Капитана я назначил на должность начальника штаба полка. Его штат довольно прост, я взял штаты сорок четвёртого года: управление полка, штаб полка, взвод управления. Во взвод входит танк командира полка, отделение корректировщиков, 1-я батарея (четыре КВ-2), 2-я батарея (четыре КВ-2), 3-я батарея (четыре КВ-2), 4-я батарея (четыре КВ-2), 5-я батарея (четыре КВ-2), зенитная батарея, взвод автоматчиков, взвод боепитания, ремонтный взвод, транспортный взвод, саперный взвод, полковой медицинский пункт и хозяйственное отделение.

Всё расписал, дальше пусть капитан занимается. Обещал ему через два дня предоставить всю технику по штату. Оставались люди, с ними было чуть сложнее. Скоро будут командиры, у Михайлова приоритет при подборе командного состава, первым будет набирать.

Пока Михайлова и часть его людей осматривали и перевязывали, я поел и узнал, что Маринин хочет провести политинформацию, вот только новостей особо нет. Дал ему газету со статьёй о моих действиях, где было и фото моё с бойцами, рассказал, как из старлеев в генералы прыгнул, про награды, ну и в целом про обстановку на фронтах. Рассказ обо мне полезен будет, люди хоть поймут, с кем работают, а то выскочил такой чёрт из табакерки и командует. Конечно, бумаги серьёзные на руках имеет, и со снабжением проблем нет, но всё равно знать хотят.

Поев, я раздал приказы (все уже суетились, готовясь встречать командиров) и, покинув лес, рванул на мотоцикле к нужному перекрёстку. На этот раз я был в форме рядового вермахта. Добравшись до перекрёстка, я увидел, что он пуст, пост отсутствовал, и это было странно. Я повернул на нужную мне дорогу и покатил навстречу колонне командиров. Ага, мой расчёт был верен, я их встретил. Завидев меня, пленных согнали на обочину, освобождая дорогу: ну как же, победитель едет.

Проехав, я сделал круг и вернулся на дорогу по ходу движения колонны. Занял позицию, в руках у меня была СВТ с оптикой и глушителем. Командиров было даже меньше, чем я рассчитывал, примерно полторы сотни. Впереди, как я успел рассмотреть, шли старшие командиры: полковники, майоры. Генералов вот не было, ну это и понятно, их отдельно должны были держать. Охранял их взвод: немцы шли по бокам, сзади ехали два мотоцикла с пулемётами, и наша же полуторка замыкала колонну.

Ослабевших пристреливали, я сам видел, приметил на обочине два тела в командирской форме. Но самое важное, что один из командиров меня опознал. Даже странно, я в каске был, в чужой форме, очки на лице – как тут узнаешь? Но этот полковник всё оборачивался мне вслед. Это он двадцать второго июня оформлял меня командиром сборной танковой группы на базе дивизионной школы. Главный артиллерист нашей 4-й общевойсковой армии.

Заняв позицию, я задумался о предстоящей операции. Освободить-то я их освобожу: перестрелять взвод при максимальном темпе, да с холма (сверху я вижу всё, в траве не спрячешься) нетрудно. Тут главное, чтобы командиры не разбежались. Да и вывезти их потом