— Да до статуправления половина информации не доходит.

— С Юга не доходит, и из Закавказья, а по России Струмилло-Петрашкевич ее собирает очень тщательно, и данные у него точные. Но это неважно, важно то, что репутация у нас уже определенная есть, и нужно, чтобы репатрианты в письмах оставшимся друзьям и знакомым ее подтверждали.

— Дамы, мы сейчас о другом говорим…

— А о другом мы уже все сказали: так как мы вообще не верные ленинцы, то пять миллиардов мы у страны не украли…

— Ты же пять минут назад говорила о двух.

— Два — это только церковные ценности, еще столько же было украдено из золотого запаса, а уж на сколько они украли драгоценностей, картин и прочего всякого у русских богатеев во время своей революции, никто и подсчитать не может. Но там нижняя оценка — миллиард, один Хаммер только на официальных аукционах русских драгоценностей и предметов роскоши почти на двести миллионов продал — при том, что он большевикам выплатил за это чуть больше трехсот тысяч. А сколько тот же Петерс своему тестю переправить успел…

— Тогда возникает вопрос: а где у нас эти миллиарды?

— Где и были, мы же людей в стране не грабили… и церкви тоже. Хотя лично я считаю, что это неправильно.

— Считаешь, что мы должны церкви ограбить?

— Нет, грабить их мы не будем, да и если в золоте считать, то там миллионов хорошо если на пятьдесят. Но перевести все это богатство из собственности церкви в собственность государства необходимо, иначе церковники все это распродадут. Уже пограничная стража отмечает массовые попытки вывезти церковные ценности за границу. Пресекают, конечно, но, боюсь, далеко не все — а мы даже не знаем, сколько по церквям всякого лежит. Надо перевести все в госсобственность, инвентаризацию провести — и разрешить церкви этим добром пользоваться, но и ответственность на церковь возложить за сохранность. Вплоть до высшей меры ответственность.

— Мысль… мне нравится, продолжай.

— Да я все уже сказала.

— Тогда переходим ко второй части: что год грядущий нам готовит.

— Это, скорее всего, уже по моей части, — начал отвечать Линн. — Федька скорее всего автозавод в Сызрани запустит, два металлургических комбината работать начнут — на горе Магнитная и возле Старого Оскола. Возможно — но это пока не точно — возле Борзи тоже металл плавить начнут. Два станкостроительных завода запустим, еще один котельный завод — это по крупным проектам. А по мелочи — тут до завтра только перечислять их придется.

— А я добавлю тогда, — продолжил Петр, — мне кажется, что пришла уже пора с японцев должок востребовать.

— А конкретно?

— Мы с Василием штурмовиков достаточно подготовили, с Сахалина их меньше чем за неделю выставим.

— Что-то ты наше золотишко недооцениваешь, да и проценты наросли уже немалые. Я думаю, что…

— В этом году на большее мы способны еще не будем. Но можно отложить мероприятие до следующего, тогда все, что планировали, заберем.

— Значит откладываем. Я все же попрошу наших Библиотекарей мне по… по причинам нашего экономического успеха справочку несколько подетальнее подготовить, но так, чтобы страниц на десять текста, не больше.

— Я тебе дома словами все расскажу, — рассмеялась Юмсун. — Не стоит лишнюю бумагу марать, тем более что написанное кто-то и прочитать сможет. Ну что, расходимся работать?

— Хорошо тебе: сиди дома и ребенка корми, — пожаловалась было Еля.

— А тебе кто запрещает? Ты уже девочка у нас большая, сама давно уже можешь ребенка кормить.

— Причем не одного, — подытожила «женскую тему» Наталия. — все, хватит языками чесать, дел полно…

Эта встреча была, скорее всего, последней «в полном составе»: через несколько дней после нее Святозар уехал к себе на родину, в Словакию. Уехал, имея в кармане приличную сумму — а в голове обширные планы на развитие страны. Раз уж по результатам войны Словакия стана независимой страной, то имело смысл и ее сделать союзником России, поэтому план «преобразования Словакии» был подготовлен довольно неплохо. Правда, план этот был довольно дорогим, но Святозар говорил, что большей частью он будет реализован за счет собственных ресурсов. Правда, полка все эти ресурсы были почти полностью сугубо потенциальными, но инженер Фиала точно знал, как и за какой срок их можно будет превратить в реальные активы. А так как подготовленный план подразумевал, что всерьез начинать там что-то делать можно будет лет так через пять, никто Святозара подгонять не собирался. Разве что Лена, проводая Святозара на вокзале, сказала:

— Если там тебе туго придется, ты мне свистни. Именно мне: я тихо приеду и тихо тебе помогу справиться с проблемами.

— Я знаю… как ты проблемы решаешь, и если потребуется… Но все же постараюсь все намеченное проделать мирным путем.

Но не он один старался «все проделать мирным путем», вот только иногда «мир» получался даже покруче чем какая-нибудь война. То есть властям приходилось даже войска задействовать для того, чтобы мир в войну не превратился, но с наступлением «голода» вроде все стало поспокойнее. Так, бунты рабочих в Никольском и Орехове весной двадцатого года удалось успокоить только после того, как полиция и солдаты арестовали почти полторы тысячи бунтующих рабочих, а вот в двадцать первом там случилась всего лишь одна, причем довольно локальная однодневная забастовка. По тому же поводу, что и в двадцатом году — но в двадцать первом к «забастовщикам» вышел начальник местной полиции и объявил, что власти заставить хозяев фабрики поднять зарплату рабочих на треть конечно могут — но тогда правительство отменит все дотации на поставляемое в поселки продовольствие и хлеб подорожает уже в три раза, просто потому что все средства, выделяемые сейчас на продовольственные дотации, уйдут на покупку казной подорожавшей продукции ткачей. После чего рабочие просто разошлись по местам…

А все вопросы по зарплатам в стране решались в министерстве финансов, причем большей частью лично министром Второвым. И Николай Александрович — сам «в прошлом» текстильный магнат — постоянно интересовался, почему правительство не прибрало к рукам всю текстильную промышленность. Его фабрики, «переданные в управление казне», за прошедшие три года выпуск продукции утроили — но других именно казенных предприятий в отрасли не появилось, и его этот факт несколько смущал.

Правда, его смущал и тот факт, что кроме него