***

Наконец приступаю к тому, ради чего собственно, я их здесь собрал и сам сюда припёрся:

- Война, это прежде всего грязь, пот и кровь и мы обязаны прямо и честно сказать об этом будущим защитникам Отечества. А то получится, что столкнувшись с действительностью, которая окажется - совсем не такай как на экране, наши красноармейцы решат что их обманывали…

Пальцем в зал, как на известном плакате времён Гражданской войны

- Кто обманывал? Вы?!

Бия себя кулаком в грудь, а затем показав на портрет на стене:

- Нет! Они решат, что их обманывала партия большевиков и лично товарищ Сталин!

Перебегая взглядом с одного лица на другое, вдруг заметил ещё одно знакомое:

- Товарищ Симонов! Вы были на Холкин Голе?

Встаёт, и:

- Был, товарищ Сталин.

- Видели настоящую войну?

Дрогнувшим голосом:

- Видел.

- Видели наши сгоревшие танки и обугленные трупы наших танкистов?

- Видел…

Кричу:

- Так почему же Вы молчали после выхода этого говна на экраны?!

Молчит, поникнув челом…

Понимающе кивнув, подсказываю:

- Наверное боялись, да?

Поднимает голову и не отводя взгляда, признаётся:

- Боялся, товарищ Сталин.

- Теперь можете не бояться, товарищ Симонов! Жду от Вас сценария фильма про сражение 11-й лёгкой танковой бригады комбрига Яковлева на Тамцак-Булаке. Основная идея, «намёк» то бишь: идиот-командир бросил танки на окопавшегося противника без разведки, без поддержки артиллерии и авиации и, без сопровождения пехоты. Сам сдуру погиб и много народа даром положил…

На Жукова я пока решил не наезжать, ибо на настоящей должности – он весьма мне полезен в деле наведения порядка в Вооружённых Силах СССР. В тех воинских частях, где побывала комиссия из его «Специальной инспекции при ГШ РККА» - ещё долго, даже в сортир ходят строем, напевая:

«Белоруссия родная,

Украина золотая…».

- Естественно этому самодуру, должен быть противопоставлен положительный герой – молодой комбат, который будучи сам раненым во время неудачной атаки, после смерти командира возглавил остатки танковой бригады, сумел организовать взаимодействие родов войск и в конце концов разбил японскую дивизию в хлам и сбросил её остатки в реку.

Подытоживаю:

- Урок «добрым молодцам» – весьма прост, нагляден и понятен товарищам командирам… Так как Яковлев - воевать нельзя!

Консультантами того как «воевать» не только «можно» - но и нужно, будет Командир «Танковой бригады нового строя»: генерал-майор Дмитрий Данилович Лелюшенко и его Заместитель - генерал-майор Семён Васильевич Борзилов.

Закончив с Симоновым, обращаюсь в зал:

- Товарищ Эйзенштейн! Где Вы, Сергей Михайлович?

Встаёт такой седовласый, сильно лысеющий спереди, представительный мущщщина:

- Я здесь, товарищ Сталин.

«А куда ты, на хрен, денешься?».

- А Вы, по этому сценарию снимете фильм. Нужные для батальных сцен реквизиты - наше и японское оружие и боевую технику, получите через Наркомат обороны – там в курсе. Можете её ломать, взрывать, сжигать… У нас этого добра хватает!

«Лёгкие и устаревшие» списываются или продаются новым геополитическим союзникам… Скорее – партнёрам. Так что их жалеть?

- Лишь бы фильм был зрелищным - который и в Голливуде не стыдно показать, заработав валюту для закупок чего-нибудь более современного.

Конечно, нынешние американские танки – отстой, да нет их у Рузвельта лишних. Но вот танковые радиостанции или приборы наблюдения…

Можно было б и, прикупить!

Дав время осознать предложение, с благодушной улыбкой, в полушутливом тоне спрашиваю:

- Ну, как? Берётесь, или мне какого-нибудь американского режиссёра из-за океана «выписать»?

Тот, поглаживая ладонью пышную шевелюру:

- Очень заманчивое предложение… Ну, а почему бы и нет? Берусь, товарищ Сталин!

- Вот и прекрасно. Надеюсь, что у Вас получится шедевр не хуже, чем «Броненосец Потёмкин», или «Александр Невский».

Дальше пошло гораздо проще и намного быстрей.

Достаю тоненькую папочку и мельком глянув на обложку, вызываю следующий «творческий коллектив»:

- Писатель Михаил Александрович Шолохов и Юлий Яковлевич Райзман! Товарищи, подойдите пожалуйста к столу. 

Когда они замерли передо мною – «как лист перед травою», даю задание:

- Вам, товарищи, поручается написать сценарий по уже имеющемуся плану и снять фильм «Судьба человека». Вкратце расскажу сюжет…

***

Главный герой – мобилизованный во время Первой мировой войны малорусской (если кому угодно – украинский) крестьянин, любящий муж и заботливый отец многодетного семейства – жутко боится погибнуть на войне, оправдываясь перед самим собой такими вот соображениями:

«А хто тоді мою дружину та малих дітей годуватиме? Цар, чи що?53».

А фронтовой быт русских войск, надо признаться, зело хреноват был… Вода по колено в окопах, кормёжка через день и ежечасные зуботычины от офицеров…

Наш Главный герой не понимает, ради чего он так мучается:

«А воно мені потрібне?54».

А тут ещё германцы листовки сбрасывают с еропланов и через рупоры прельщают:

«Русс, здавайс! Бутеш спат тэпло, кушат бэлый хлэб, дрынк шнапс унд толстый фрау ипал делайт!».

Конечно, изрядно душевно исстрадавшись – выбор то и, врагу не пожелаешь… Но всё же в конце концов решившись («Заради сім'ї!55»), он при первой же возможности сдаётся в плен к германцам и вместе с такими же, попадает в один из лагерей для военнопленных.

Однако, в плену оказался вовсе не мёд.

Битком набитые деревянные бараки в какой-то болотине, трёхъярусные нары - на которых спят «валетом» и причём по очереди… Раз в день - тарелка борща из гнилой капусты, изредка с кусками червивой рыбы и, четверть фунта (0,34 кг) хлеба из кукурузной муки.

И при всём при этом - каторжный труд на добыче торфа по колено в воде, от зари до зари.

Германские часовые бдительно следили, пленные ни на минуту не останавливались для отдыха и в таких случаях – тут применяли приклады винтовок, а то и штыки.

При малейших попытках неповиновения, виновный подвергался наказанию: битье палками, карцер с лишением пищи на несколько дней, подвешивание к столбу за скованные сзади руки. В ходу был и просто расстрел на месте, без всякого суда и следствия.

Рисунок 14. Наказание русских военнопленных во время ПМВ.

Пленные часто болели – по большей части диареей, а лечение было одно: германец-врач, бранил обратившихся к нему и даже бил, или в насмешку предлагал вставить в солдатскую задницу деревянный чопик.

Вследствие нечеловеческих условий проживания, недостаточного и недоброкачественного питания, тяжёлого физического труда и такого вот «медицинского обслуживания - с каждым днём увеличивалось православное кладбище за колючей проволокой…

И наш бы «герой» там бы очутился, если бы его у него не было высокой(!) цели. В самые тяжелейшие минуты, когда казалось оставалось только – лечь и больше не встать, он повторял как правоверный буддист мантру:

«Вижити! За будь-яку ціну вижити! Вижити заради дружини та дітей!56».

И лишь тем и выжил…

Нет, не только этим.

К его (и не только к его) счастью, вскоре рядом с русским лагерем, германским командованием был устроен лагерь