ту личность, которой он хочет, чтобы я стал. Он знал, что я долгое время жил совсем противоположной жизнью. Он заставил меня пройти через большое количество ада, чтобы выдавить всё из меня, и поверьте мне — когда ад оставляет вас, иногда вы кричите на Господа, считая это выходом из положения. И когда боль прошлого оставляет вас, иногда вы снова чувствуете, что это единственный выход из положения. Нет ничего такого, что мы могли бы сказать или сделать, что отделило бы нас от любви Бога. Я был действительно подавлен, после того как накричал на Господа. Но правда заключалась в том, что когда я принял Христа, Бог стал моим небесным отцом. И если в один день Джинни придёт ко мне и закричит на меня: «Пошёл к чёрту, папа!» Я буду по-прежнему любить её также. И Бог по-прежнему любил меня также. Эти времена сделали меня благодарным за то, что кровь Иисуса смыла все мои грехи, и что Бог никогда их не считал против меня.

Это адское время было тяжёлым временем, когда глубокая депрессия росла во мне. Кроме того, что я кричал на Бога, я также подразумеваю Джинни. Я начал думать о приёме наркотиков и иногда даже желал смерти. У меня было много ночей, когда мне снились плохие сны, в которых я возвращался в Korn, к наркотикам, в то время как все смеялись надо мной и говорили: «Я знал, что не надолго станет христианином.»

Наверное вещью, которая мешала всему больше остального, было то, что я не мог контролировать что-либо из этого, и я не мог снова найти свою веру в Господа, которая у меня была в начале. Я проходил через те события, которые Бенджамин предсказывал мне, но у меня не было абсолютно никакой власти над происходящим. Это было гораздо тяжелее, чем я даже мог себе представить. Вплоть до сегодняшнего дня, я до сих пор не понимаю всего, что происходило в те времена, или для чего это было.

Я помню, как ощущение Господа сводило меня с ума. Я знаю теперь, что это не имели никакого отношения к Богу, но тогда я имел обыкновение задаваться вопросом — почему он не может просто исцелить меня. Я был сильно смущён. Проверял ли он меня, чтобы увидеть вернусь ли я на свою старую дорогу? Я не был уверен.

Я плакал и плакал, обещая Господу больше никогда не возвращаться в свой старый мир. Я умолял его забрать депрессию.

— Боже, пожалуйста останови боль и депрессию. Я сожалею обо всём, что я сделал в своей жизни! Я очень сожалею, что ругался на тебя! Пожалуйста, забери это всё прочь!

Всё, что я мог вспомнить, за всё я извинялся. Я пытался составить список всех, кому я причинил боль и кто мне причинил боль, и я начинал кричать Богу.

— Боже! Я прощаю того-то и того-то!

— Боже! Я сожалею, что причинил боль тому-то и тому-то!

— Боже, я думал, что я твой сын! Я не хочу, что Джинни прошла через такое; почему ты это допускаешь?

И затем всё уходило на неделю, но вскоре возвращалось снова.

Но в один день я окончательно заметил, что крики Господу, мольбы ему, не забирают мою боль. Так что я полностью сдался и прекратил бороться с ним, и спросил его, что я должен делать.

Он сказал:

ПРОСТО ПОЧИТАЙ МЕНЯ. ВОСХВАЛЯЙ И ПОЧИТАЙ МЕНЯ СКВОЗЬ БОЛЬ.

Именно это я и начал делать.

Я плакал и восхвалял Бога в тишине и спокойствии, слушая успокаивающую музыку и лежа на земле, ощущая его присутствие. Это было время для Бога, чтобы сделать всю работу, и это было время для меня, чтобы быть тихим. Вот через что я прошёл в свои тёмные времена. Потому что Бог живёт в восхваляющих его людях (Псалом 22:3[99]), и он был прав со мной всё время. Он учил меня тому, что единственная вещь, которую мне нужно делать, это быть тихим и спокойным пока боль покрывает меня, а затем я смогу просто заплакать, и всё уйдёт. Обычно боль настигала меня, когда я был дома, молился Господу, но также и были времена, когда боль заставала меня в середине моих повседневных дел. Например, когда я ехал в машине с Джинни, и я чувствовал растущую боль, и слёзы, которые выливались из моих глаз. Но я начинал плакать тихо, скрывая своё лицо от неё, так чтобы она не беспокоилась. Или это бывало в студии, и я уходил в свою комнату отдыха, чтобы спокойно поплакать. В другие времена я обнаруживал себя плачущим в общественном туалете. Я становился очень злым, когда происходили эти вещи, потому что я чувствовал себя словно инвалидом, но я учился оставаться тихим и не жаловаться Господу, поскольку я знал, что каждая обронённая мною слеза исцеляет меня. Это было очень тяжело — плакать так много в течение того сезона, но Бог помог мне, показав как божественный свет в его Духе осветит мою душу, сожжет всё моё прошлое, и заменит это мудростью и безграничной любовью, что было в точности тем, в чём нуждалась моя душа — любовь.

Как я и показал, он напомнил мне, что это чувство похоже на то, когда вы выходите из кинотеатра, просидев в нём два часа. Выходя на солнечный свет, мои глаза могут пораниться и сгореть, пока я не прикрою их своей рукой. Он сказал мне, что свет его присутствия, которым он светил в моей душе, был примерно тем же светом, который создал другую причину, почему я чувствовал так много боли. Он также напомнил мне обо всех различных людях из Библии, которые упали на землю со страхом и дрожью, когда они почувствовали божье присутствие. Это понимание наполнило меня. Я провёл так много времени, крича на Бога, или ругая дьявола, когда в реальности, это был свет Святого Духа, который очищал мою душу от грязи, так, чтобы я мог быть в полнейшем единении с Богом. Это понимание заставило меня полюбить его ещё сильнее.

Но здесь было не только ободрение, которое он давал мне; Бог также сказал некоторые другие вещи, которые помогли мне справиться с моими муками. Он напомнил мне всю боль, которую он перенёс, когда он был распят на кресте пережил все муки, только из любви к отцу и любви к нам. Он показал мне, что я могу как и он, пережить свои муки