Шрифт:
Закладка:
Кришнамурти часто употреблял слово thing, которое в неакадемических переводах звучало бы буквально, как "такая штука" или даже "штуковина". Он нередко избегал употребление как имен собственных, так и глаголов. В итоге переводчикам очень трудно связно переводить его предложения, не теряя при этом смысл сказанного. Чтобы придать академическим текстам плавность восприятия, переводчикам приходится приводить свою интерпретацию сказанного, вставляя нарицательные имена и добавляя глаголы по своему усмотрению. Например, фраза, буквально звучащая как "там есть надежность" в русском переводе звучит как "ум чувствует защищенность".
Еще два характерных примера символичности образов Земли в речи Кришнамурти, скрашенных при переводе на русский. Выступая против мертвого груза накопленных знаний, Кришнамурти риторически восклицал "This knowledge is forming a groove in which I live. How am I to break it down?" В русском издании эта фраза звучит так: "Так вот, пойму ли я, что это знание неизбежно формирует рутину, в которой я живу? Как мне разрушить этот механизм?" Ключевым словом в этой фразе, бьющим по сознанию читателя, служит слово groove, происходящее от старинных слов "яма, могила, траншея". Такой образ значительно глубже, чем русское слово "рутина" (routine), ассоциирующееся с колеей или проторенной тропой.
Второй оборот относится к выражению Кришнамурти to grapple with this, переведенный как "справиться с моей задачей". Обратим внимание на то, что слово grapple означает железный крюк для соединения одной вещи с другой, и потому несет в себе явную Земную образность, исчезнувшую в русской интерпретации переводчика.
Стихия Огня проявляется во многих образах световых лучей, видений, прозрений и порывов, характерных для Бома:
Видеть (see), рассматривать (view), обозревать, предвидеть (foresee), вспыхивать (flash), прояснять (clear), жаждать, (want), воспринимать (perceive).
У Бома часто встречаются вводные слова "видите ли вы" (you see), "насколько я могу судить" (as far as I can see), на первый взгляд (at first glance), имейте в виду. Он придавал большое значение озарениям, вспышкам (flash), молниям, иллюзиям, побуждениям, надеждам, стремлениям, импульсам, порывам, эволюции, тенденциям, процессам, способности замечать и зорко следить (observe deeply) или "иметь намерение" (to have the intention).
Свету и энергии Бом противопоставлял темноту и слепоту. Поискам твердого абсолюта он склонен был противопоставлять вопросы о существовании нематериального духа (spirit). Земным предметам или вещам Бом противопоставлял абстрактную бесплотность. Например, он видел, что "истина - не вещь. Она есть то, что выражено словом "nothing" в его глубоком значении - ничто, не-вещь. Таким образом, истина не-субстанциональна, не-вещественна (`no-thingness')".
К концу бесед с Кришнамурти Бом пришел к важному для себя выводу, что его видение должно стать активным желанием. Это именно тот вывод, к которому в главе о селестиальных близнецах приходили король Георг VI и поэт Поль Элюар. Увидеть для них означало изменить, повести за собой, вдохновить.
Умаление значимости стихий Воздуха и Воды
Отношение к Разуму было одной из центральных тем диалогов между Бомом и Кришнамурти. Казалось бы - это естественная сфера Воздуха. Люди типа Воздуха более всего склонны превозносить разум, науку, способность мыслить, понимать. Для Воздуха естественное функционирование - это получение информации и облачение ее в слова. Показательно, что против этого восставали оба собеседника, но оба атаковали Воздух с разных сторон. Для Бома главным признаком Разума было интуитивное озарение, а для Кришнамурти - это некая неподвижная первооснова, стоявшая за озарением (ground).
Говоря о необходимости прийти к чему-то значимому, Кришнамурти производил впечатление человека, готового открыться чему-то неизведанному. Но когда он приводил примеры поведения, призванного совершенствовать природу мышления человека, все они оставались связанными исключительно с действиями на уровне стихии Земли. Так, для Кришнамурти голодание, самоотречение, отказ от удовольствий, воздержание или бедность были единственными известными ему способами повлиять на деятельность разума в целом. Поразительно, но при этом у него не появлялось ни одного упоминания воздействия, связанного со стихией Воздуха и непосредственно ментальной активностью. На что Бом, в свою очередь отвечал понятиями из категории Огня и желаний: он мечтал изменить разум посредством устремленности и намерений. Как будто одного усиления желаний может быть достаточно для эволюции умственных способностей, связанных с Воздухом!
В этом вопросе разница между Землей и Огнем была в том, что они апеллировали к привлечению разных стихий для становления разума. Сходство же было в том, что оба не относились к естественной для мышления стихии Воздуха:
Кришнамурти: Что такое теория? Каково значение слова "теория"?
Бом: Это слово означает видеть, обозревать, своего рода прозрение. (Theory means to see, to view, a kind of insight.)
Кришнамурти: Нет. У меня нет теорий. У меня нет никаких теорий.
Обращает на себя внимание то, что по определению Бома, "теория" означает видеть (to see), рассматривать или обозревать (to view), своего рода прозрение (a kind of insight). Эти понятия не относятся к стихии Воздуха с ее характерными мнениями и суждениями. Зато они типичны для способа восприятия Стрельца, девиз которого "я провижу".
Но как бы Бом и Кришнамурти не пытались обвинять во всех бедах человечества лишь стихию Воздуха (Разум), еще более отрешенным было их отношение к стихии Воды и к чувствам в целом.
Бом открыто отдавал предпочтение восприятию, а не тем чувствам, которое оно вызывает. Он уверял: "Даже ощущение порядка (perception of order) может быть сильнее, чем удовольствие (pleasure)".
Поражает, что за долгие годы проведения встреч Бом и Кришнамурти практически не затрагивали тему эмоций и чувств. В считанных случаях, когда речь заходила об эмоциях, у Кришнамурти гнев или ненависть связывались с физической раной в мозгу или с употреблением наркотиков (Земля), а у Бома с неким самопроизвольным возбуждением - повышенным уровнем активности или возбудимости (Огонь).
Единичные робкие попытки Бома поднять тему чувств практически немедленно пресекались Кришнамурти. Учитель немедленно скрывался за стеной "фактов", не желая продолжать разговор:
Кришнамурти: Как мы чувствуем что-либо? Подождите. Я скажу вам. Это не сочувствие или сопереживание, не что-то, чего я желал, это - факт, абсолютный, непреложный факт. (an absolute, irrevocable fact).
К сожалению, Вода в виде души, практически ничего не значила в этих диалогах. Собеседника холодно соглашались, что со-чувствие - это не чувство, а на вопрос Кришнамурти, что Бом подразумевал под "внутренним чувством", ответ был сухим и безрадостным:
Бом: Это трудно описать. То, что можно легко описывать, очевидно, относится к таким отрицательным свойствам, как гнев, страх.
Один раз все же Бом сделал попытку детальнее обсудить различия между физическими
