пришлось всю живность из хлева переводить в пристройку в доме и порой какая-то из самых пронырливых кур ухитрялась пробраться в большой зал, и я не один раз видела, как рабыни гоняются за пеструхой со смехом и веселыми криками.

Настроение у всех было превосходным, ведь несмотря на ненастье, бушевавшее за пределами стен нашего дома, все готовились к свадьбе. И пусть она должна быть более чем скромная, но сияющие глаза матери и ее будущего мужа могли порадовать самого грустного обитателя нашего имения, и даже я сама, порой того не замечая, улыбалась, когда видела с какой любовью и заботой относится с Сванхильд ее Фрей. Признаться, я даже немного завидовала ей, ведь матери посчастливилось потеряв первого мужа, все же найти свое счастье и как я поняла, настоящую любовь, о которой она мечтала все годы, живя рядом с Торхельмом. Нет, отец как мог старался, чтобы ей было хорошо, но ведь сердцу не прикажешь… Так было и со мной. После того, как я вернулась из Грани, я пролежала в забытьи три дня, а когда очнулась, то поняла, что во мне что-то изменилось. Каким-то внутренним чутьем я знала это и потому ощущала странную тихую радость в сердце. Что же до Сьегарда, то я была уверена, что найду дорогу к его дому, и мы еще свидимся, когда наступит срок.

Мои предположения подтвердились спустя месяц, и я поняла, что теперь нас с Хозяином Грани связывает нечто большее, чем любовь. В ту ночь, нашу единственную ночь, Боги сотворили чудо, и я надеялась, что на этом они не остановятся, потому что была настроена решительно вернуться к своему мужчине, пусть даже мне для этого пройдется пройти все круги ада или рая.

Время шло. Торжество приближалось и мать решила позвать на свадьбу Фриду, но затем отчего-то передумала. О Лорри тоже не было ни слуху, ни духу. В другое время, я бы пошла к Хеге, и старая ведьма погадала бы мне на сестру, рассказала, все ли с ней в порядке, но Хеге давно уже не было с нами, и я знала, что она умерла, скорее всего, после того, как Сьегард вступил на ее место. Я отчего-то переживала за старшую сестру, чувствуя, что с ней не все ладно, но списывала свои чувства на собственное состояние и потому не делилась ими с матерью, да и не хотела волновать ее перед свадьбой.

В назначенный день, когда Фрей одел Сванхильд на запястья брачные браслеты, погода сменила гнев на милость и небо очистилось от туч. Снова выглянуло солнце и до самого заката, путь и было морозно, но по крайней мере можно было выйти во двор и снег не валил хлопьями, засыпая двор и меняя до неузнаваемости привычный пейзаж.

Большой дом был забит гостями. Нет, никого из соседей мы не пригласили. Здесь были только те, кто жил с нами все годы, кто пережил нападение на имение, кто помогал нам восстанавливать его. Мать не обделила вниманием даже рабов, для них они же сами и накрыли стол в большом зале, и мы все, как огромная дружная семья, отмечали появление на свет новой пары и желали им здоровья и долгих лет жизни. Я помню длинные тосты, смех и слезы радости. Помню песни, которые подхватывали и дружинники, и крестьяне и рабы. Помню лицо матери, светящееся от счастья и заслуженной любви. И от всего этого мне стало немного грустно, потому что я, неожиданно для себя, вспомнила и о том мужчине, которого не было со мной рядом и которого я хотела бы видеть сейчас больше всего на свете.

— Мы еще увидимся, Сьегард, — пообещала я себе, иначе я буду не я. Ведь должен он узнать мою маленькую тайну, которой я пока не поделилась даже с родной матерью, лелея ее у самого сердца. Тайну, у которой, я была уверена, будут черные как ночь глаза…

Фрида решилась в тот же день, когда вовремя ужина узнала, что торговец будут проходить мимо ее родных берегов. Да и думать долго она не собиралась, потому что все для себя решила уже давно и бесповоротно. Она уже давно решила для себя, что вернется домой к матери и сестре, если с Ролло ничего не выйдет. К тому же она добилась хотя бы того, чего хотела и о чем предупреждала сестёр перед отплытием сразу после свадьбы с Ролло. Она вернется и принесет с собой наследника Торхельма и все земли отойдут ее ребенку, потому что он будет первым, а в этом Фрида не сомневалась, ведь Лорри пропала, отправившись в неизвестность, а у Ингегерд какие могут быть женихи именно сейчас, когда в имении все дышит на ладан.

Той же ночью, когда весь дом погрузился в сон, она собрала свои вещи, только самое необходимое, связала в узел и покинула дом, где прожила каких-то несколько месяцев, наполненных разочарованием и болью.

— Я еще буду счастлива, — сказала она себе, когда пробиралась на корабль торговца, вытащенный на берег по случаю шторма. Судно никто не охранял, и Фрида спокойно залезла в трюм, устроившись среди вещей и товаров и незаметно для себя уснула. Торговец собирался отплыть на рассвете, и она знала, что ее обнаружат не скоро, потому и позволила себе расслабиться.

В доме Фриду хватились только в полдень, когда Каиса, встревоженная, что девочка так долго спит, со словами — уж не заболела ли детка — послала к ней рабыню. Девушка вернулась быстро и была бела как снег, когда рассказала, что госпожи в комнате не оказалось.

Первым подорвался из-за стола Ролло. Метнувшись в дверям, он бросился к комнате жены и нашел там только заправленную постель и открытый сундук с ее вещами. На вид все оказалось на месте, но Ролло понял, что Фриды в доме больше нет.

— Ушла! — пронеслось у него в мыслях и внезапно он понял, что это по его вине она сбежала вот так, не сказав никому не слова. Вернувшись в зал, он остановил отца, отдававшего приказ обыскать каждый закуток в поместье, чтобы найти молодую хозяйку, потому что прекрасно знал, где она находится сейчас.

— Она отправилась домой, — сказал он спокойно, глядя при этом в лицо своего отца и побледневшей матери.

— Откуда ты… - начал было Хольми и осекся, понимая, что его сын прав.

— Она уплыла с Сигрурдом. Скорее всего пробралась ночью или перед рассветом на его корабль, — Ролло тяжело