мимолетно ожгла Ставра, убедили меня в том, что можно доверять своей чуйке, работает она как часы. Вот не зря у меня никакого сочувствия к несчастной-разнесчастной вроде как бедолаге не появилось. Почему? Да потому что ничего Майя и не сломалась, все эти падения на колени, раскаяния и вопли не более чем часть модели поведения, которая, как она считает, может оказаться в данной ситуации максимально эффективной.

И небезосновательно. Да, тактику «большой прогиб» необычной и изысканной не назовешь, скорее — потасканной и избитой, но она ведь работает? И сейчас, и вообще. Вон до диалога с Хозяйкой эта хитрюга уже добралась, глядишь, к концу пира добьется того, что ей условия проживания улучшат. А там и мне придется потихоньку начинать нервничать, поскольку такими темпами Майя вот-вот начнет в спину сначала дышать, а затем, возможно, и стрелять. Может, словами, может, и пулями, она и на то и на другое мастак.

Кстати. А я же сейчас на вполне законных основаниях могу от нее избавиться. Она ведь просила ее пристрелить, верно? И все — нет человека, нет проблемы. И я даже вроде как молодец, проявил сочувствие, взял на себя грех…

Да и рука, пожалуй что, поднимется. Одним трупом больше, одним меньше — велика ли разница? Мы их за сутки со Светкой на пару столько навалили — считать замаешься.

— Знаю, — веско молвила тем временем Хозяйка. — И ответ ее мне ведом. Как там? «Ты еще мне про Данилу-мастера расскажи и каменный цветок». Он промолчал, не стал. А хочешь, девка, я тебе про них расскажу? Про то, как оно было на самом деле?

Молчит Майя, сопит, пол под ногами взглядом сверлит.

— Одно только тебя извиняет — вон та пигалица тебя не лучше. Ну да я про то уже говорила.

Ну вот и наступило время выхода на сцену Марины. Ну а там и до меня дело, глядишь, дойдет.

— Стесняюсь спросить, — мигом среагировала на услышанное Майя, — а почему тогда все шишки на меня сыплются? Честно будет их с ней разделить. Пусть из нее камни и те, кто в них живут, жизнь тянут так же, как из меня.

— Из нас, — пробубнил ее спутник.

— Ну да, — поправилась моя бывшая, которой, разумеется, до этого товарища дела никакого не было.

— В чем-то ты права, — выдержав паузу, согласилась с ней Хозяйка. — Но вот какая неувязка — за одно ее наказывать надо, за другое — хвалить. Отличилась она передо мной, в отличие от тебя. Теперь даже не знаю, как тут быть.

— У нее шанс такой был, — тут же заявила Майя. — И потом — сомневаюсь я, что заслуги ее. Небось все другие сделали, а она так, с краю примазалась — вот, мол, я какая хорошая. Разобраться надо бы. Вдруг выяснится, что ее хвалить-то и не за что, наоборот — с двойной силой наказывать нужно.

— Какая же ты тварь! — удивленно пролепетала Марина, даже в своем немного заторможенном состоянии сумевшая понять, что в данный момент ее конкретно так топят. — Что я тебе плохого сделала? Зачем ты так?

— Место мне твое нравится, — и не подумала смущаться или краснеть Майя.

— Какое?

— Для начала то, что за столом. Великая госпожа вполне ясно выразилась — все места заняты, свободных нет, потому мне сесть некуда. Но ведь если одно из них освободится — вдруг мне разрешат его занять?

— Нам, — безынтонационно заметил стоящий рядом с ней мужчина. — Нам сесть.

— Извини, Ставр, но тут только мне, — возразила Майя — В данном случае каждый сам себе место ищет. И за столом, и в жизни.

— А она мне нравится! — крякнул Пров. — Меня молодого напоминает чем-то. Нет, у меня зубы покрепче были, но эта тоже щучка та еще, вцепится в палец — не оторвешь!

— Как знаешь, — без злобы и обиды пробурчал Ставр. — Ты выбор сделала.

— В твоих словах есть доля справедливости, — прервала начавшуюся было дискуссию Хозяйка. — Ты хочешь за мой стол? Хорошо, попробуй заработать такую честь. А ты, девка, покажи себя. А то, может, и в самом деле хлеб, что сейчас ешь, не заслужен тобой по праву. Может, он вот ее.

— Как доказывать нужно? — Майя окончательно перестала изображать горемычную узницу, ее движения стали упруго-плавными, а в глазах сверкал азарт. — На кулаках, на ножах? Или умом станем мериться? Загадки там, все такое?

— Кто останется стоять на ногах — тот и прав, — показно равнодушно бросила Хозяйка, при этом устраиваясь на троне поудобнее. — А как вы друг друга убивать станете — мне все едино.

Я было обрадовался, когда только говорить начала. Майя не садистка и не маньячка, просто так, для удовольствия, она никогда не убивает. Ну, почти никогда, имеется пара случаев в ее прошлом, в которых не все так однозначно. Но увы, наша нанимательница тут же добавила конкретики, вроде бы и необязательной на первый взгляд, мол, можно и так, и эдак, но при этом дающей понять, чего именно она ждет от поединка. И можно быть уверенным в том, что моя бывшая ее слова мимо ушей не пропустила.

— Не буду я, — ошарашенно заявила в тот же миг Белозерова, озираясь по сторонам. Кстати, лишним подтверждением того, что все у Хозяйки изначально так и было спланировано, является одно простое обстоятельство — нас всех рассадили по разным местам. Недалеко друг от друга, конечно, не так и длинен стол, но все же наособицу. И вот вертит сейчас Маринка головой, а слева-справа чужие бородатые лица, сочувствия в которых ноль. — Не хочу! Да и не умею. Я вообще никогда ни с кем не дралась, у нас это не принято.

— Так в чем же дело? — дружелюбно отозвалась Майя, растянув при этом губы в той улыбке, за которую ее бывшая, а ныне покойная подруга Алиса прозвала мою бывшую гюрзой. Мол, перед тем как ужалить человека, эта змея нечто подобное на своей морде выдает. Кстати, смерть Алисы — один из тех самых небесспорных случаев, которые я упоминал. — Попроси у Макса его тесак, он всегда с ним, отойди в уголок и вскрой себе вены. Не самый плохой вариант. Быстро, эффективно, почти не больно. Асфиксия куда неприятнее,