class="p1">— Это очень хорошо, что вы его привезли, герр Крамм, — невысокий молодой доктор сел на стул, открыл увесистый журнал и принялся быстро, но не суетливо что-то писать, как будто забыв про Бруно, Шпатца и Крамма, топчущихся у стены в смотровом кабинете. Тело Роппа теперь было надежно зафиксировано ремнями на дырчатом металлическом столе.

— Доктор Шлоссер? — Крамм тревожно взглянул на Бруно, который выглядел очень плохо. Здоровяк был бледен и обливался потом, будто только что пробежал от города до сеймсвилльской границы. В руках он мял свою многострадальную кепку, пальцы его дрожали. Дыхание становилось то шумным и прерывистым, а то казалось, что он вообще не дышит.

— Слушаю вас, герр Крамм, — доктор отвлекся от своих записей и поднял лицо.

— Мы можем идти?

— Боюсь, что нет, герр Крамм, — доктор ласково улыбнулся. — Я всего лишь дежурный ординатор, моей квалификации не хватит, чтобы достоверно и полностью оценить состояние доставленного вами пациента. Так что я вынужден просить вас остаться здесь до утра. Разумеется, мы предоставим вам комфортные условия, чтобы вы могли поспать. И накормим завтраком. Кстати, у нас отличный повар, его запеканка просто выше всяческих похвал...

— Может быть, мы просто утром вернемся и ответим на все вопросы лечащего врача...

— Герр Крамм, а как вы намерены добраться до дома? — доктор поднялся со стула. Он был одного роста с Краммом, но значительно более хрупкого сложения. — Ваген, на котором вас сюда доставили, уже давно уехал, не могу же я задерживать герров полицаев. Что вас беспокоит, герр Крамм? Утром вы поговорите с герром доктором и герром инспектором и спокойно уедете на ластвагене.

— Звучит логично, — Крамм снова бросил взгляд на Бруно.

— Вот и славно, герр Крамм. Герр Грессель. Герр Мюффлинг... Герр Мюффлинг, вы хорошо себя чувствуете?

— Мне... Мне нужно идти! — выпалил Бруно неожиданно высоким голосом. Почти пропищал. Прочистил горло. — Герр доктор, мне... я...

Взгляд Бруно метнулся к Шпатцу, потом вернулся к доктору. Здоровяка забила крупная дрожь, колени подогнулись. Он привалился спиной к стене.

— Кажется, вы немного переволновались, герр Мюффлинг, — доктор отчески похлопал Бруно по плечу. При их разнице в росте это могло бы выглядеть комично, если бы не вся остальная ситуация. — Давайте я смешаю вам успокаивающую микстуру и разбужу кухарку, чтобы она согрела молока.

Бруно отшатнулся и прыжком рванулся к двери. Дернул за ручку, потом еще раз. Потом сообразил, что надо толкнуть. Дверь распахнулась, и он выскочил наружу, отпихнув дежурившего возле входа санитара. Но далеко убежать он не успел. В отличие от субтильно Шлоссера, санитар меньше всего был похож сложением на цыпленка. Он в два прыжка нагнал Бруно и повалил его на пол.

— Что с вашим товарищем, герр Крамм? — доктор сделал санитару знак, и тот зафиксировал Бруно на полу, одной рукой удерживая вывернутую кисть, другой прижимая голову к полу.

— Наверное, вы правы, он переволновался, — Крамм изо всех сил старался казаться спокойным. Правда, Шпатц не смог бы в точности сказать, что за эмоции он пытается скрыть — страх или злость на странную выходку Бруно. «Пожалуй, у Бруно что-то плохо связано с психиатрическими лечебницами», — подумал Шпатц. Он чувствовал, как по его спине сползает капелька холодного пота, но старательно и пока успешно гнал от себя размышления о том, а что он, Шпатц, думает обо всей этой ситуации.

Шпатц открыл глаза. Снилось что-то на удивление невинное, что-то про берег реки, лодку, пикник и зеленые лужайки. Было все еще темно, значит проспал он не больше часа. Поднялся с неудобной металлической кровати. Сейчас на ней не было ремней и был удобный матрас, но скобы не оставляли сомнений, для какого именно заведения эта кровать предназначена. «Ганс и Готтлиб проводят вас в ваши комнаты, — сказал Шлоссер. — В одну комнату? Разве вы муж и жена?»

Шпатц поднялся с кровати и выглянул в окно. Этаж был первый, но идея о том, чтобы выбраться и сбежать, разбилась об толстенную металлическую решетку. Впрочем, бежать, вроде бы, было незачем. Он же не пациент. Он еще раз глянул в окно, где было видно только глухую стену противоположной части здания и парочку темных окон на самом верху, и подошел к двери. Заперто. Шпатц хмыкнул. Не пациент. Иначе стена была бы плексигласовой.

— Насколько хорошо вы знакомы с герром Клаусом Роппом?

Шпатц прикрыл глаза и несколько раз вдохнул-выдохнул. Доктор Хольц задавал одни и те же вопросы уже в третий раз. Утром он лучился доброжелательностью и добродушием, любезно подождал, пока Шпатц доест свой завтрак и только потом пригласил его в кабинет, где кроме него сидел молчаливый инспектор в темно-серой униформе и дюжий санитар.

— Вы не будете против ответить на несколько вопросов, герр Шпатц? — лицо доктора расплылось в сладкой улыбке, в руках он держал тощую папочку. — Возможно, протокол покажется вам скучноватым, но таковы правила, герр Шпатц, таковы правила.

Познакомились на люфтшиффбау. Что там делал Шпатц? Выполнял рабочее задание по следствию. Нет, не намерен разглашать подробности, к делу они не относятся. Да, Ропп был нормальным, здравомыслящим и не показался странным. Какое отношение к этому всему имеет Бруно Мюффлинг? Он заказчик поисков. Ропп пропал, Бруно пришел за помощью. Почему Шпатц принял заказ без начальника? Это входит в его полномочия и обязанности. Виделся ли герр Грессель с герром Роппом в нерабочее время? Нет, не виделся. Как герр Шпатц отыскал герра Роппа? Это получилось случайно. Гулял, заметил взломанную дверь, заглянул, как законопослушный гражданин... Насколько хорошо герр Шпатц знает герра Роппа?

И так по кругу. Инспектор закрыл записи и принялся изучать аусвайс Шпатца.

— Грессель? Это тот самый Грессель? Сын Блум штамм Фогельзанг? — Инспектор прервал очередной вопрос доктора. Шпатц кивнул. — Ммм... — Инспектор снова замолчал и углубился в изучение бумаг.

— Что вы можете сказать об отношениях Бруно Мюффлинга и Клауса Роппа? — монотонно произнес доктор Хольц. Как будто зачитывал по пунктам из своей папки. Шпатц сделал над собой усилие, чтобы не повысить голос и не послать доброго доктора куда подальше с его надоедливыми вопросами. Сдержался.

— Они вместе работали и дружили, — ответил Шпатц, не меняя интонации.

Шпатц стал разглядывать кабинет, в котором происходил допрос. Когда-то он был частью большого помещения —