глава 28

Тяжелые темные облака бежали по небу, закручиваясь, сбиваясь в ватные глыбы. Анна смотрела на небо. Ветрено. Будет дождь.

И то же самое на душе. И мысли.

Десять лет - это ведь приличный срок, чтобы выбросить из сердца все и похоронить прошлое. Так почему же до сих пор свежи обиды? Давно пора забыть все. Но даже счастливые, спокойные и теплые годы с Ильей не заставили эти проклятые рубцы исчезнуть. Он слишком хорошо знал ее, потому и говорил: «Я хочу, чтобы ты была счастлива. Не живи местью».

И да, больше всего Аня не хотела сейчас быть похожей на мать. Та десятилетиями могла копить обиды и мстить, мстить, мстить без остановки. А если кончались поводы, она изобретала новые. Жутко. Как можно с этим жить?!

Хотя, конечно, это было приятно - осознавать, что мужчина, который когда-то ее бросил, теперь практически на коленях.

«Я буду кем угодно, если потребуется».

Только зачем это ей теперь?

Она шумно выдохнула и повела плечами, а потом резко опустила руки. Сейчас ей хотелось почувствовать ветер, ощутить свежесть приближающейся грозы.

Из ее кабинета был выход на эксплуатируемую кровлю. Там была устроена широкая терраса, примыкавшая к комнате отдыха и частично к кабинету. С этой террасы открывался отличный вид на город. Выше - только небо, пара технических этажей и вертолетная площадка, с которой вели узкие мостки и металлическая стремянка, заканчивавшаяся в двух метрах над полом.

Изолированное место. Здесь можно было почувствовать себя в полнейшем одиночестве. А ей хотелось единения с природой.

Анна открыла дверь и вышла.

В лицо сразу ударил порыв ветра. Прозвучал первый раскат грома, вот-вот начнется дождь. Она закрыла глаза, подставляя лицо ветру. Еще немного постоять так, ощутить, как очищаются мысли. Новый раскат грома прозвучал совсем рядом, заставив ее вздрогнуть. Сверкнула молния.

Стали срываться первые тяжелые капли. Видно было, что дождь надвигается стеной, сейчас ливанет. Аня развернулась и пошла к двери, но войти не удалось.

Дверь заклинило.

Аня бегом бросилась к двери в комнате отдыха, но там дверь оказалась заклиненной тоже. Она осталась на террасе. Не выбраться, стремянка слишком высоко. И, как назло, с собой ничего, гаджет остался на столе.

А дождь уже лил как из ведра и еще усиливался. Аня мгновенно промокла до нитки. Ветер, оглушительные раскаты грома над головой, как будто небо рвется.

Она скорчилась, закрывая голову, но разве от такого дождя закроешься, ее захлестывали струи, били по голове, по плечам. И вдруг она краем глаза заметила, как большое темное тело соскользнуло со стремянки. А в следующее мгновение ее подхватили и прижали к простенку, закрывая от грозы собой.

***

Рабочий день заканчивался. С обеда Вадим не заходил к Анне, хотел дать время, чтобы остыла, разговор был непростой. Но сейчас он собирался проводить ее до дома, и пусть она злится на него сколько хочет, ему нужно было убедиться, что с ней все хорошо.

Потому что противное беспокойство сосало под ложечкой. В конце концов он плюнул на все и пошел к ней в кабинет. И черт с ним, если она выгонит его, ничего, он перебьется.

Но в кабинете Анны не было. Он несколько раз окликнул и только потом заметил, что она снаружи. На эксплуатируемой кровле. А там вовсю дождь!

- Анна! - крикнул он и бросился к стеклянной двери на террасу.

А дверь оказалась заклинена, замок свернут. Вадим рванулся в комнату отдыха, а там то же самое. Тогда он схватил стул и со всего размаху засадил в стекло - ничего. Пуленепробиваемые стекла. Что с ним было в тот момент…

На шум в кабинет влетели ее телохранители, сотрудники. Стали возиться с дверью, но там так просто не откроешь, надо высверливать. Срочно кинулись вызывать слесаря. А дождь такой, что уже почти исчезла видимость.

- Как попасть на террасу?! - заорал он, хватая за грудки кого-то.

- Никак, - мужик трясся. - Только по стремянке с верхней кровли. Но в такую погоду это с-самоубийство. Надо переждать…

Плевать!

В голове со всей ясностью вырисовывалось, что на нее покушались снова. Кто-то заклинил двери. И этот кто-то из ближнего круга, тот, кто имеет свободный доступ. Кому она доверяет безусловно. Бл***!

Но обо всем этом после.

В тот момент все происходило на автомате. Успокоиться Вадим смог, только когда нашел ее и спрятал от дождя. Она вся дрожала и, кажется, не узнала его, испугалась, стала вырываться.

- Тихо, тихо, Аня, все хорошо, - шептал, гладя ее по щеке и укрывая собой.

- Ты?

Она наконец узнала его, перестала отбиваться, а он прижал ее к себе сильнее. Что творилось с ним сейчас… Плевать на дождь, он готов был простоять так бесконечно долго.

Но гребаную дверь наконец открыли.

Он подхватил Анну на руки и занес внутрь.

***

Всего несколько мгновений.

До этого они были отрезаны от всего мира дождем, ситуацией, в которую попали оба. Сейчас мир вернулся вместе с окружившими их людьми. Потрясенное молчание, взгляды, и она у него на руках. Нелепо, но ей было надежно.

- Что по камерам?! - рявкнул Вадим. - Кто сюда входил?! Не стойте, поднимите записи!

Вперед вышел Макашов, взглянул на него с неприязнью и сухо проговорил:

- Это уже делается,

И тут же перевел взгляд на Анну:

- Анна Васильевна, вам нужно к врачу.

Батуров все еще держал ее на руках, и это, очевидно, больше всего раздражало ее заместителя. Однако шок от произошедшего уже прошел, она уже полностью владела собой. Высвободилась и сказала:

- Благодарю за заботу. Но я сама буду решать, что мне нужно.

Макашов только вскинул руки резким жестом:

- Разумеется.

И