– Прости, но нет, – я отрицательно мотнул головой. – Вы оба обвиняетесь в покушении на жизнь наместника. – Вина Вирма доказана. Он был в эрши, оборудованном крупнокалиберным огнестрельным оружием высокой точности. Ты же в тот самый момент старательно отвлекала меня и моего вероятника. Да, доказать это будет непросто, но всё же возможно.

– И что ты мне предъявишь? – она хищно усмехнулась. – Стечение обстоятельств?

– Это, увы, к делу не пришьёшь, – спокойно ответил я. – Даже воздействия не было.

– Вот именно, – самоуверенно добавила леди Аривер.

– Скажи мне лучше, Кристалина, любишь ли ты Вирма Митрила, – проговорил я. – Отвечай правду на любой мой вопрос.

Последняя фраза была приказом, в который я вложил немало энергии. Девушка вздрогнула, а в её глазах появилась паника. Да, я не мог применять дар на арестованном и выбивать из него показания таким образом. Это запрещено законами Союза. И применялось только на судах под присмотром контролёров или после его письменного согласия, заверенного уполномоченными лицами. Но Кристалина не подозреваемая. Её вообще тут сейчас быть не должно.

Леди Аривер сопротивлялась моему приказу. Но… недолго.

– Нет, – сказала, наконец, а я усмехнулся.

– Кто он для тебя? – задал новый вопрос.

Теперь она молчала дольше. Видимо, очень не хотела сказать что-то не то. А вот Вирм Митрил смотрел на неё с растерянностью и выглядел откровенно разбитым.

– Служащий отца, – наконец, проговорила Кристалина.

И вдруг рванула к Митрилу, обняла его, видимо, хотела оправдаться. Но приказ говорить правду не давал ей озвучить ни одного слово лжи.

– То есть… – он поднял на неё взгляд и нервно облизал губы. – Ты никогда не собиралась сбегать со мной?

– Нет, – выдохнула она, схватившись за голову. – Это не то, что ты подумал. Нет. Я… Ты дорог мне.

– Как кто? Полезный исполнитель, прирученный вероятник? – вырвалось у него, а в голосе звучала горечь.

– Вирм, – она обняла его за шею, – они всё это сделали специально. Не верь! Я под воздействием!

– Вирм, – тоже обратился я к нему, – я приказал ей говорить правду. Задавай любой вопрос, и она ответит совершенно честно. Можем даже оставить вас наедине, посидите тут, пообщаетесь. А тебе я настоятельно рекомендую подумать: стоит ли прикрывать людей, которые так легко готовы отправить тебя в расход.

С этими словами я направился к выходу. Рис пошёл следом. Но как только за нами закрылась дверь, дядя схватил меня за локоть и раздражённо выдал:

– Нужно было действовать не так! Ты мог приказать ей убить себя. И пообещал бы отменить приказ, только когда Митрил поклянётся дать показания против Аривера. Поверь, он бы сломался. Согласился бы на все условия, только бы любимая осталась жива.

– А если нет? – выдал я, прямо встречая раздражённый взгляд Риса. – И я бы пошёл под суд за этот приказ. При всех её грехах, Кристалине предъявить нечего. Перед законом она чиста.

– Ты просто не рискнул. Побоялся, – выпалил Дарис. – Ты просто слишком мягкий для должности наместника! Если бы я знал, что не станешь ничего делать, сам бы применил дар на Кристалине. Митрил всё бы нам рассказал, видя, как его ненаглядная мучается.

– Я просто не настолько жесток, как ты, – бросил в лицо дяде.

– Мы с тобой прошли разную школу жизни, – покачал головой Рис. – И я никогда не стал бы щадить тех, кто чуть не отправил на тот свет моего брата!

– Вот и дай мне идти по моему пути! – заявил я и отвернулся от дяди, которого сегодня точно узнал с новой стороны.

Андрей и Канир смотрели на нас с одинаковым осуждением на лицах. Но я решил не интересоваться, кого из нас они осуждают больше. Увы, в чём-то Рис прав, я действительно не смог принести намеренный вред девушке, пусть даже такой ядовитой, как Кристалина Аривер. Просто не смог, хоть это и было самым простым способом заставить Вирма Митрила говорить.

***

Спустя десять минут после нашего ухода, Митрил громко попросил вывести от него девушку. Разговор у них вышел громкий, нервный и напряжённый настолько, что охране пришлось в буквальном смысле вытаскивать разъярённую Кристалину из допросной. Ей быстро ввели дозу успокоительного, и наша воительница благополучно отключилась. Её унесли за дверь, временно определив в одну из ближайших камер.

Увы, когда леди Аривер придёт в себя, нам скорее всего придётся её отпустить, после чего она совершенно точно помчится подавать на меня жалобу, да и про похищение расскажет. Придётся что-то придумать, чтобы она отказалась от этих мыслей.

– Лорд Эргай, – громко произнёс за стеклом Вирм.

И я решительно направился к нему. Рис было хотел пойти со мной, но я остановил его жестом.

– Дурак упрямый, – буркнул он мне в спину. – Я додавлю его эмпатией.

– Никакого воздействия во время допроса, – ответил я, не оборачиваясь. – Канир, включай запись.

Войдя к пленнику, я заставил себя собраться с мыслями и взять дар под полный контроль. Как бы ни хотелось сейчас просто приказать, но этого делать нельзя ни в коем случае.

– Работая с лордом Аривером, я давал клятву о неразглашении, – ровным тоном проговорил Митрил.

– Этого следовало ожидать, – кивнул я. – Было бы удивительно, если бы вы её не давали.

– То есть, вы понимаете, что рассказать ничего не смогу.

– Сможете, если это произойдёт как бы против вашей воли. То есть, под приказом или воздействием. Но для этого вам придётся в присутствии уполномоченных лиц подписать документ, в котором вы разрешаете любое влияние на вас, необходимое для проведения следствия.

– Это станет официальным предательством, – сглотнув, сказал Митрил и покачал головой.

– Да, – я не стал отрицать. – Зато вы добьётесь справедливости. А лорд Аривер получит по полной.

– Он не дурак. Сможет повернуть всё в свою пользу и подставить вас. Не раз проворачивал подобное.

Мужчина выглядел уставшим и измотанным. Отчасти в этом были виноваты препараты, гасящие дар, но и немалую роль сыграли слова Кристалины. А наговорила она ему немало. И приятного в её речи не было.

Тут я сделал верные выводы. Митрил на самом деле любил её, а она